О.: Это то, что я пытаюсь здесь объяснить, что я не могу между платежами, которые делает компания, им платить. Я могу только платить после того, как я сам получу деньги.

В.: А я утверждаю, что весь этот разговор о дивидендах — это именно такого рода разговор, который происходит между акционерами, когда обсуждается то, что деньги получают люди, когда выплачиваются дивиденды. Такого рода разговор не происходит с кем-то, кто просто может требовать деньги, когда захочет, по своему желанию, как вы утверждаете. Вы понимаете мой вопрос?

О.: Я вопрос понимаю, вы не правы. Это именно то, что я сказал. Мы говорим о том, как я буду из своих дивидендов выплачивать эти деньги.

В.: Хорошо. В рамке 641 господин Березовский спрашивает вас: «Скажи, пожалуйста, а что ты считаешь, Колю могут арестовать?» Это ссылка на господина Глушкова, так?

О.: Да, это так.

В.: Это 6 декабря речь идет — за день до того дня, когда господин Глушков должен был пойти в Генеральную прокуратуру к генеральному прокурору, это правильно?

О.: Да, это так.

В.: Вы отвечаете: «Думаю, нет».

О.: Да, это так.

В.: Такое впечатление, что за день до запланированного визита Глушкова в Генеральную прокуратуру вы считали, что арестовывать его не будут, правильно?

О.: Я предполагал, что его не арестуют, да, то есть свое предположение высказал. Хотя я потом поправляюсь, что, в принципе, мне звонил Красненкер и говорил, что там что-то не то.

В.: Но какая бы ни была причина, господин Абрамович, но отсюда очевидно, что вы думали, предполагали, что его не арестуют на следующий день. Вы можете объяснить, почему вы предполагали, что его не арестуют на следующий день?

О.: Я не думал на эту тему, я выразил предположение. Если меня спрашивают: «Ты думаешь, его арестуют?» — «Я думаю, нет». Но, с моей точки зрения, там не было таких серьезных экономических преступлений, ради которых стоило господина Глушкова арестовывать. Но потом я поправляюсь, что мне звонил Красненкер и сказал, что могут арестовать. Поэтому я пытаюсь изложить то, что я знаю.

В.: Поскольку мы видим, что господин Березовский задает вопросы вам на эту тему, вы согласитесь, наверное, что господин Березовский тоже не знал, был не уверен, арестуют Глушкова на следующий день или нет?

О.: Знаете, мне, честно говоря, казалось, что ему в тот момент все равно, арестуют или нет, это просто из темы вышло. Если мы посмотрим предыдущий бокс, то там мы начали говорить о том, что в ОРТ какие-то проблемы. Потом он вспомнил через полтора часа после того, как мы встречались, о том, что у господина Глушкова могут быть проблемы. То есть я не могу сказать, что это первая тема была. Мы сначала все деньги обсудили, а потом подошли к господину Глушкову.

В.: Господин Абрамович, но вы и близко не подошли к ответу на вопрос, который я вам задал. Очевидно из того, что господин Березовский задает вам этот вопрос, что он, господин Березовский, тоже был не уверен, не знал, арестуют Глушкова на следующий день или нет. Вы согласны с этим?

О.: Из этого вопроса можно такой вывод сделать, но он неочевидный. Потому что человек, который приезжает из Москвы, в представлении человека, который давно находится вне России, выглядит более осведомленным. Но об этом газеты писали, и заместитель генерального прокурора выступал по этому поводу. Поэтому спрашивать мое мнение — ну это просто любопытства ради.

В.: Мы знаем, господин Абрамович, что на следующий день господин Глушков на самом деле был арестован, через день после того, как вы вернулись со встречи с господином Березовским в Ле Бурже. Можете ли вы своими словами объяснить, почему, вы считаете, это произошло, в отличие от того, что вы здесь излагали как ваши предположения?

О.: Я не понял, что я должен изложить. Почему его арестовали?

В.: Расскажите, пожалуйста, почему, как вы считаете, Глушков был арестован на следующий день после того, как вы вернулись из Ле Бурже, через день после вашей встречи с Березовским?

О.: Я не знаю, почему это на следующий день произошло. Во-первых, его вызвали заранее, поэтому это всем известно было. Вероятность того, что арестуют человека, если заместитель генерального прокурора говорит, что он его собирается арестовать, ну довольно высокая. Она близка к 100 процентам. Спекулировать на том, прав ли прокурор в том, что он его арестовал, я думаю, неправильно. Хотя и могу это продолжить, если нужно.

В.: Я утверждаю, господин Абрамович, что причина, по которой господин Глушков был арестован на следующий день, вопреки вашим ожиданиям заключалась в том, что господин Березовский отказался продать вам в тот день в Ле Бурже акции ОРТ. Что вы на это скажете?

О.: Я на это скажу, что мы — если прочитать весь транскрипт целиком и, в частности, в отношении ОРТ, — мы обо всем абсолютно договорились. Абсолютно обо всем, там нечего было больше обсуждать. Поэтому, если ваше предположение правильное, что господина Глушкова арестовали из-за того, что Березовский не захотел продавать ОРТ, то тогда я не понимаю, о чем мы договорились. Я уехал с этой встречи с твердым пониманием, что мы все вопросы решили: мы договорились, как, что и кому оплачивать. Мы схему обсудили, как платить, кому платить и так далее. Просто я сразу уехал на выборы, и поэтому мы не смогли закончить эту сделку формально, документально. Более того, господин Березовский улетел, и господин Патаркацишвили улетел: один в Аспен, если я правильно помню, а другой — в Лас-Вегас. Поэтому тема отпала сама собой до того, как мы все не собрались опять.

В.: Если вы посмотрите на 643-ю рамку, вы увидите, господин Березовский спрашивает: неужели вот это преследование Глушкова — это опять Устинов осуществил? Мы говорили в пятницу, что Устинов был генеральным прокурором в то время, мы это обсуждали, не так ли?

О.: Мы обсуждали, что Устинов был генеральным прокурором, и, пожалуй, самым агрессивным генеральным прокурором за всю историю России, пока я там живу. Поэтому вопрос: «Устинов это?» — да, это Устинов, — если человека вызывают к генеральному прокурору, то, в общем, трудно что-то другое предположить.

В.: И вы отвечаете «да». А потом в комментарии вы говорите, что вы понятия не имеете, начал ли бы господин Устинов это расследование без получения одобрения президента Путина. Но вы знаете очень хорошо, господин Абрамович, что маловероятно, что это бы происходило без поддержки президента Путина. Вы согласны с этим?

О.: Конечно, я с этим не согласен. Генеральный прокурор напрямую президенту не подчиняется. Хотя, конечно, я думаю, что, может, мнение его учитывает. Генеральный прокурор подчиняется Совету Федерации.

В.: Господин Абрамович, мы уже видели ранее в этой транскрипции: вы сами комментируете риск ареста господина Патаркацишвили, и там было очевидно, что именно Путин мог сказать, кто подвергается риску преследования, а кто нет. Хотя, конечно, формально это подпадает под юрисдикцию Совета Федерации и генерального прокурора, но сам Путин, в общем, это решал. Не так ли?