древнегреческое семейное право, государство и религия, географические проблемы в древней Греции и др.). Теологи (Ф. Лоофс, Э. Хаупт, Э. Качч) тоже обсуждали темы древней истории, но в свете религиозной догматики и священных текстов. Ближе к современности были доклады экономистов и юристов. И. Конрад посвятил свои доклады острым социальным темам: он говорил о развитии зарубежных университетов, об истории университета Галле в 1694–1892 годах, о тогдашнем аграрном кризисе, о проблеме одиноких матерей и незаконнорожденных детей согласно немецкому гражданскому кодексу, о современном положении среднего слоя, об образовании крупных предприятий из мелких в сфере торговли. Г. Шмидт (тот, который потом стал эрфуртским бургомистром) посвящал свои доклады проблемам городского управления и строительства, жилищной проблеме рабочих и вопросу о страховании при безработице. После переезда в Эрфурт он говорил об истории города и его университета. Р. Штаммлер сделал упомянутый ранее доклад об анархизме, о современном состоянии и проблемах частного, гражданского и долгового права, о состоянии науки о государстве и праве. Востоковед Р. Пишель в своих докладах повествовал о буддизме, о культуре древней Индии.

Какие доклады делались философами? Сначала в SK был только один значительный, философ, Бенно Эрдманн. В 1890 году он выступил с темой «Психология языка», в 1891 г. говорил об условиях развития философии XVII века, в 1892 году – о проблемах восприятия (апперцепции); доклад 1894 года назывался «К вопросу о знании относительно бессознательного»; в 1895 году Б. Эрдманн сделал доклад на тему «Метафизика как наука»; доклад 1896 года был посвящен проблеме представлений. В 1897 Эрдманн докладывал по теме «Догматический реализм Канта», его доклад 1897 года назывался «Нечто метафизическое о психологии». В 1898 году Б. Эрдманна уже не было в Галле. В SK появился другой неокантианец – Алоиз Риль, который в 1899 году (т. е. за год до смерти Ницше) сделал доклад на тему «Философия Ницше в третий период его развития»; в 1900 году его доклад был посвящен проблеме натурализма в современных искусстве и поэзии.

Оценивал тематику докладов, можно отметить следующее.

1. Широкий исторический разброс тем – от древней истории до современности – можно считать определенным преимуществом научной деятельности SK. Ведь благодаря компактным докладам, концентрировавшим, однако, результаты упорных, тщательных (как это всегда бывает у значительных немецких ученых), годами проводившихся исследований, члены SK обретали уникальную возможность получать информацию о развитии тех научных областей, в которых они сами не трудились и следить за которыми не имели возможности. Кстати, дисциплины, обращенные к древности (история, филология, история философии и религии) были в большом почете в классические времена немецких, да и вообще европейских университетов.

2. Вместе с тем компетентные и основательные исследователи-экономисты и юристы выносили на обсуждение острые социальные проблемы современности, которыми, можно не сомневаться, живо интересовались и специалисты по древней истории.

3. Поскольку философы в первое десятилетие существования SK, в сущности, не были вхожи в этот (как сказано, элитарный) кружок более молодых, но всё-таки и не совсем молодых, а уж точно не старых профессоров, философская проблематика не стояла в центре докладов и обсуждений. Однако читатель, вероятно, уже заметил, что историки, теологи тоже посвящали свои доклады Платону или Аристотелю. А это объяснялось философской ориентированностью тогдашнего гуманитарного знания.

4. Специально о докладах Бенно Эрдманна: они были посвящены проблемам психологии – восприятию и представлению (конечно же, в их философской трактовке), т. е. тем темам, которыми в тот период усиленно занимался сам Б. Эрдманн и с которым в значительной степени были связаны первые исследования, первые публикации Э. Гуссерля. Если Гуссерль, не вхожий, как сказано, в SK, и не слышал именно этих докладов, маловероятно, что сосредоточенность коллеги, извечного философа и логика Б. Эрдманна на такой как бы психологической тематике не была ему известна. Ибо речь в данном случае шла о факте, который запечатлелся и в ФА: то была проблематика, где прочно пересекались исследования видных философов, логиков, психологов, впрочем, нередко совмещавших эти профессиональные, дисциплинарные интересы.

Приложеия ко II части

1. Экскурс в историю математики второй половины XIX века в её соотнесении с ранней философией Гуссерля

Предуведомление

В этом разделе в кадр нашего историко-научного анализа, сфокусированного на истории математики, попадут лишь те имена, теории и проблемы, которые не только повлияли на самые первые этапы становления Гуссерля как ученого-математика, но и получили (весьма специфическое) отображение в его творчестве тогда, когда он – уже в Галле – стал продвигаться по новой для него философской (связанной преимущественно с философией арифметики, но не только с ней) научно-теоретической дороге.

Наше исследование в данном экскурсе по жанру будет историко-философским, а вместе с тем – историко-научным. Этот жанр давно опробован в истории мировой философии; он завоевал своё почетное место также в отечественной историко-философской науке. Историко-философский и историко-научный материал представлялось необходимым разбирать последовательно, в ряде специальных экскурсов.

1. Данная книга начиналась с обстоятельного историко-философского раздела, в котором в кадр анализа попали учения тех конкретных философов, благодаря которым ко времени прибытия Гуссерля в Галле уже оформилось то разноликое множество идей, учений, фигур, которое (число условно) можно назвать частью немецкой философии второй половины XIX века, представленной именно в Галле – при Университете Галле-Виттенберг и вокруг него.

Необходимо конкретно ответить на группу вопросов о том, какие творческие импульсы мог получить и действительно получил устремившийся в философию вчерашний математик Гуссерль от своих коллег по университету. Задача состояла в том, чтобы не упустить ни одного сколько-нибудь существенного пересечения ранних философских усилий Гуссерля с занятиями его университетских коллег-философов, будь оно ими субъективно зафиксированным или объективно существующим.

2. В дальнейшем (в этой первой книге моего труда) шаг за шагом анализировались пока что мало известные у нас первые философские, а одновременно обращенные к математике сочинения Гуссерля – прежде всего «Философия арифметики» (I том, вышедший из печати в 1891 году).

3. Представлялось целесообразным также очертить в предлагаемом ниже относительно кратком экскурсе те главные математические, философско-математические идеи, к которым примыкал – как правило, самостоятельно, критически (а это была с начала и до конца творчества отличительная черта Гуссерля как ученого) – и с которыми он подчас остро полемизировал в «Философии арифметики». Прежде всего будут рассмотрены те импульсы, которые Гуссерль получил от своих выдающихся математических учителей К. Вейерштрасса, Дедекинда, от своего коллеги великого математика Г. Кантора и др. Выражение и подтверждение оказанного ими плодотворного воздействия многочисленны. В дополнение к тому, что уже рассматривалось в главном тексте книги, например, при контекстуальном анализе ФА (и других работ раннего