Мы встречались с Надеждой Яковлевной и позднее. Перед самой эмиграцией, в январе 1977 года, я заходил к ней попрощаться. Она сказала, что и сама часто задумывалась об эмиграции, но всё же решила остаться: “Тут, в России, у меня слишком много друзей”.

Дорогой Томас! (не знаю, как вас по отчеству и есть ли у вас отчества)

Очень рада была получить от вас записочку. Я уже не раз смеялась, что мы ходим рядом, но встретиться не можем… Рада и тому, что у вас пробуют печатать О. Э…

А вот как быть с фотографией? Их так мало, что, наверное, все уже напечатали. Здесь – я на даче за 150 км от Москвы – у меня ничего с собой нет. Буду я в Москве в середине сентября. Будет ли это поздно?

Если поздно, то найдите Александра Анатольевича Морозова (он служит в изд. “Искусство”, телефон Б 5-00-04, доб 2-12); у него есть всё, что у меня. Выберете у него, если есть что-нибудь неопубликованное. Надеюсь, что вы зайдете ко мне, когда будете в Москве. Техника общения со мной такая: мне дают телеграмму, чтобы я позвонила, или с тем же делом звонят моему брату: Б 9-46-90; Евгений Яковлевич Хазин… Тогда я звоню, и мы сговариваемся. Надежда Мандельштам.

Если увидите Наташу Трауберг, передайте ей привет от меня.

Уважаемый Томас!

Посылаю две фотографии. Вторая (последних лет), кажется, не публиковалась. Может быть, нужно разрешение Надежды Якны? На всякий случай, ее адрес (до 10–15. IX): Верея, Спартаковская, 20, Шевелевым (для Н. Я. М.). Ваш Саша М.

Милый Томас.

Вот фотографии Мандельштам. Пользуйтесь ими столько, сколько Вам потребуется, а потом отошлите в Москву. Если собираетесь к нам, то посылать по почте не нужно, я был бы рад Вас видеть у себя.

Ваш Е. Терновский.

Н. Я. Вам кланяется…

Дорогая Надежда Яковлевна, посылаю Вам обещанный номер журнала “Nemunas”. К сожалению, в тексте переводов Осипа Эмиль евича остались опечатки, которые я исправил от руки. Не слишком нравятся мне и иллюстрации. Но сам факт, что стихи прошли, меня очень радует.

Перевод, конечно, очень далек от совершенства. Что поделаешь… Осип Эмильевич, наверно, предугадывал и этот случай, когда писал “И, может быть, в эту минуту…”[770]

Кланяется Вам Натали[771], поклон и от меня.

Всегда Ваш Томас В.

Один экземпляр я был бы рад послать и Наталье Евгеньевне Штемпель, но сейчас у меня, к сожалению, нет ее адреса. Может быть, Вы будете добры сообщить его, если Вам это не трудно.

Милый Томас!

Большое спасибо за журнал и письмо.

Недавно была в Москве, и мы с Надеждой Яковлевной вспоминали Вас.

Есть ли у Вас “Разговор о Данте” в изд “Искусство”? Хотела послать Вам “Подъем” со статьей Немировского и публикацией десяти стихотворений О. Э., но у меня не было Вашего адреса.

Не думаете ли побывать в Воронеже, была бы рада Вас видеть, да и остановиться могли бы у меня.

Хорошо, что у Вас начали издаваться стихи М., особенно приятно, что они в Вашем переводе.

Желаю Вам всех благ.

Уважающая Вас Н. Штемпель.

Дорогой Томас!

Простите, что так долго не отвечала на Ваше доброе ко мне письмо. Болела, и сейчас еще хожу с температурой.

Конечно, в настоящее время о “воспоминаниях” не может быть речи – конец учебного года, много работы: тетради, экзамены и т. д.

Между прочим, несколько лет назад Шура неожиданно для меня включил магнитофон и заставил рассказывать об О. Э. Недавно эта лента нам попалась (мы о ней забыли), я отвезла ее Н. Я., ей очень понравилось, даже удивительно.

Она сказала, что Ося живой, что это очень цитатно.

Но рассказала я не всё (устала), да и лента местами забита.

Может быть, я сумею достать Вам “Подъем”, если Вы хотите его иметь?

Хочу послать Вам статью Шуры, которая нигде не опубликована, он ее никуда не давал. Мне она нравится. Может, ее можно где-то напечатать?

Пишите, дорогой Томас, буду отвечать быстро.

А “воспоминания”, возможно, летом.

Уважающая Вас Н. Штемпель.

Милый Томас! Простите, что я задержала ответ – болела. Журнал я получила. Спасибо. Очень рада, что О. М. появился на самом индоевропейском языке, который я знаю только в масштабах Потебни.

Здесь была Наталья Евгеньевна Штемпель. Она шлет вам привет и ждет номера журнала. Ее адрес: Воронеж, Никитинская, 38 кв. 29.

Привет. Надежда Мандельштам.

В 1967 году, когда я жил в России и собирал материалы для диссертации об Ахматовой, ленинградский профессор Дмитрий Евгеньевич Максимов посоветовал мне познакомиться в Москве со вдовой Мандельштама, великого литературного “брата-близнеца” Ахматовой.