— Не пугайтесь, Алиса, — хмыкнул он. — Кажется, я слишком поздно понял, во что Валентин меня втянул. На этот раз я должен умереть, а перед смертью уже не до жизненных амбиций… Я верну зелье, Валентин, но мне нужен ответ на один вопрос. Как вы закончили ритуал?

— Добровольная жертва, — пояснил Ландау-из-настоящего. Прошлый стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал за всем этим молча. Возможно, догадывался, что происходит. А может, и нет.

А может, как обычно, делал вид, что у него все под контролем.

Дополнительных объяснений Сулею не потребовалось. Он заторможенно кивнул, осознавая, постоял немного, провел рукой по лицу — и медленно побрел в свой кабинет.

— Кто вы такие и что здесь делаете? — повторил кто-то из инквизиторов, стоявших в коридоре. Они почему-то не торопились врываться внутрь. То ли Сулей так вышколил их, то ли они все же что-то понимали.

— Замыкают кольцо, — задумчиво произнес прошлый Ландау. — Не мешайте им, не позорьте господина Сулея…

— Нет никаких господ, — упрямо буркнул кто-то из коридора. — Товарища Сулея.

Новый верховный лишь усмехнулся. Похоже, это был какой-то давний, но безобидный спор.

Сулей появился из кабинета. В руках он держал бутылку, которую протянул Ландау-из-настоящего. Фигурки в бутылке не оказалось. Внутри плескался золотистый напиток с этикеткой «Крем-сода». Но энергетику, исходившую от зелья, Алиса бы не спутала ни с какой другой.

Не выдержав, она покосилась в коридор. Жаль, не удалось разглядеть всех инквизиторов. Но у тех, кто стоял ближе, на лицах проступало забавное недоумение.

— Ну вот и все, — сказал Ландау-из-настоящего и посмотрел на свою прошлую копию. — Воспоминания появятся со временем, когда стабилизируется кольцо. Хотя нет, не все. Алиса, я обещал тебе возможность кое-что решить.

Что? Она замялась на мгновение, не сразу вспомнив. Но потом вспомнила — и невесело рассмеялась.

Это было о той причуде Ландау, когда он заявил, что оставляет Алисе выбор, жить Сулею или умереть. Сейчас выбор стал настолько неуместным… Слишком много всего случилось. Сулей, в конце концов, сдался сам. Он умел проигрывать. А может, дело было не в нем, просто такими становились все бывшие верховные инквизиторы, передавшие власть преемникам. Опустошенными, мертвенно спокойными, смирившимися с судьбой.

— Я еще тогда сказала — я не Сулей, чтобы это решать, — Алиса шагнула к Сулею. Тот смотрел на нее, и в потускневших глазах светилась тень интереса. — И сейчас повторю. Бывший верховный будет тебе мешать — ну так убей его сам. Я уже когда-то взяла на себя одно решение, но оно оказалось неправильным.

— Какое решение? — спросил Сулей. Теперь Алиса стояла в какой-то паре сантиметров от него, глядя в глаза. Точнее, это Илона стояла и глядела — Алиса просто ей не мешала. Со своим альтер-эго можно разобраться потом. Сейчас ей хотелось посмотреть на того, кого она всегда поддерживала, кого в итоге предала и от чьей руки умерла. Пусть посмотрит.

— Да, мне бы хотелось убить вас, Станислав, — произнесла Илона. Алиса почувствовала себя зрителем в своем собственном теле. — Но я не стану. Иначе это будет выглядеть так, будто я теперь служу Ландау, а я больше не собираюсь никому служить. Да и у меня нет под рукой ядовитого автомобиля.

Глаза Сулея расширились.

— Илона, — выдохнул он. — Проклятие…

— Была Илоной. Теперь я Алиса. Так что разбирайтесь между собой сами.

И она отошла. Хотелось встать подальше, у стены, но стены все еще виднелись чуть ли не на горизонте. Поэтому Алиса остановилась в сторонке, на одинаковом расстоянии от них обоих. И стала ждать, что они предпримут.

Сулей проводил ее взглядом. Ландау кивнул — отчего-то одобрительно.

— Позвольте, — хрипло произнес Сулей. — Бывший верховный инквизитор — не самый приятный груз. Быть неприятным грузом унизительно, знаете ли. Одолжите зелье на секунду, Валентин.

Алиса хотела крикнуть «Стой, ненормальный, он же врет!», но вспомнила, что решила не вмешиваться. Ландау вернул Сулею зелье и жестом попросил повременить.

Сулей подчинился. Похоже, он действительно не врал.

— Скажите мне кое-что, Станислав, — произнес Ландау. — Оно того стоило?

Сулей медленно, мечтательно и безумно улыбнулся в ответ.

— О да, — проговорил он. — Конечно, стоило. Всегда лучше попробовать и проиграть, чем вовсе не пробовать, верно?

Он отпил из бутылки и отдал ее Ландау. В следующий миг безжизненное тело повалилось на пол.

«Нет, — подумала Илона. — Нет и нет. Конечно же, лучше вовсе не пробовать. Все равно проиграешь. Не стоит и начинать».

* * *

Шар уменьшился. Приемная съежилась до прежнего размера. Ландау-из-настоящего заклинанием захлопнул дверь и щелкнул пальцами, снимая маскировку.

— Подчисти им память, — посоветовал он, кивком указывая туда, где остались инквизиторы. — Убери оттуда меня и ее. Для них это лишнее.

Ландау-из-прошлого чуть сощурился.

— Уверен, что воспоминания появятся?

— Уверен. Кольцо замкнулось. Ты участник событий и должен знать обе версии.

— Хорошо, — сказал Ландау-из-прошлого. — Было бы досадно так и не вспомнить, что все это значит.

Ландау-из-настоящего ответил смешком.

— Алиса, можем возвращаться, — сказал он. — Или хочешь еще пройтись? Подумай, ходить в прошлое ты больше не сумеешь.

Она понимала. И одновременно не понимала.

Илона, пять минут назад желавшая убить Сулея, теперь была потрясена его смертью и тем, как он бесславно сдался. Она тянула на дно. Голова начинала раскалываться. Психика раскалывалась тоже. Становилось все сложнее удерживать внутри две личности и не сойти с ума. Особенно понимая, что нет никаких двух личностей. Просто на фоне вернувшихся воспоминаний сама Алиса одновременно переосмысливает мир и противится этому… Или, может, специалист объяснил бы это иначе. Она только знала, что силы на исходе. Ей нужно было побыть одной.

Больше не получится ходить в прошлое? Да… Ее предупреждали… Зачем она вообще так рвалась все вспомнить? Жила бы спокойно дальше, прогуливалась по былым столетиям, влезала там в приключения и радовалась жизни. Но нет, решила копнуть глубже — и получила в награду…

Илону.

— Я… уже была в этом времени, — пробормотала Алиса. — Жаль, что больше не смогу… Но ничего. — Она потерла виски, хотя собраться это не помогало. — А куда возвращаться? Надстройка же разрушилась до пятьдесят восьмого года.

— Шестьдесят лет после него никуда не делись. Мы не будем проживать их заново, — кажется, Ландау даже поежился. Его прошлая копия хмыкнула:

— Шестьдесят лет, значит?

— Возвращайся так, как обычно возвращалась из прошлого, — сказал Ландау-из-настоящего. — И меня не забудь.