— Да, — кивнул Атаман. — На зоне кентами были. Вот я и хочу ему, сучаре, в глаза заглянуть. Ссучился, паскуда. Шестеркой заделался.

— А сам-то? Ведь ты тоже на мафию работал. Сам так говорил.

Атаман, не зная, что ответить, вздохнул.

— Короче, вот что, — решил он. — Сейчас приедет Робинзон, и покатим к Костолому. Я ему скажу пару ласковых. А тебе отчаливать пора. Иди…

— Нет, — покачал головой Орехов. — Я с тобой до конца пойду. Пока в погребе сидел, понял, что хватит бояться. Они видал чего, суки, делают, им все можно. Хорошо все это не кончится. Или милиция заберет, либо эти гниды доставать начнут. Что получится, то и получится, — махнул он рукой. — Хуже все равно уже некуда.

Услышав шум подъехавшей машины, Атаман вскочил и, пригнувшись, подошел к окну. Осторожно выглянул.

— Вроде один, — увидев Робинзона, сказал он. — Подфартило нам со старым, а то бы давно похоронили или…

— Сработало мое устройство, — входя, довольно проговорил Робинзон. — Ты сумку этого, которого застрелил, значится, в машину бросил, а тамочки телефон был. Современный. Вот один и звонил по нему. Филину какому-то. Он прям бешеный от ярости. Наверное, какой-то родственник тамочки попался. — Он довольно хихикнул.

— А чего ты там сделал-то? — поинтересовался Орехов. — Копался минут десять, пока мы хряка резали. Какие-то ящики таскал.

— Гранаты укладывал. У меня штук пять. Я, когда на острове жил, попрятал. Сохранились. И противопехотная мина. — Он потер руки. — Думал, не получится.

— Где ты все взял-то? — пораженно спросил Атаман.

— Так тогда с цыганами и привез. На островке все запаял в коробки и закопал. Освободился — приехал, еле нашел. Мало ли что, думаю. Вдруг пригодится, значится. И пригодилось.

— Ну ты и мочишь капканы, — окончательно изумился Степан.

— Что о моих узнал? — нетерпеливо спросил Орехов.

— Дома они. Какую-то, значится, подписку взяли.

— О невыезде, — пояснил Степан. — Ну, вроде бы как с подозреваемых. Но это уже мура. Тем более когда докажут, что этот мент…

— Кто докажет?! — заорал Виктор.

— Успокойся, — буркнул Робинзон. — Говорят, участковый вроде как в себя приходит. А он, значится, что-то против этого милиционера и говорил.

— Ладно, — прекратил разговор Атаман. — Надо к Бугаю скататься. Я у него все узнаю, а потом и будем думать. Я этот рамс разберу.

— Значит, договорились, — улыбнулся Артур.

— О'кей, — кивнул лысый. — Я соберу парней. Стволы у нас есть, — предупредил он вопрос Артура. — Тут многим давно хочется с этими хрустальщиками разобраться. Они, суки, вообще приборзели, — добавил он.

Артур рассмеялся.

— Сразу видно, что ты и в России недобропорядочный гражданин. И это утешает. Сколько у тебя парней?

— Как в старые добрые времена, — усмехнулся он и, пригладив лысину, усмехнулся. — Троих я обещаю точно. И еще человека четыре. Они семьями обзавелись, но кто-то…

— Семейных не надо. Выплачивать пособия семьям погибших нечем, а возможно, и некому будет.

— Успокоил, — усмехнулся детина. — Впрочем, у меня один родственник дальний тоже раз говорил, что поквитаться желает. У него эта команда какого-то приятеля угрохала. А у него пареньки есть. Их если не убьют, то посадят. Та еще публика.

— Эти подходят. Как у них с оружием?

— Есть.

— Соберешь к пяти утра. — Какого принесло? — открывая дверь, недовольно спросил крепкий молодой мужчина.

От резкого тычка стволом пистолета в живот, охнув, согнулся, но, шумно выдохнув, отскочил назад и впрыгнул в комнату. Прыгнувший следом Атаман выстрелил. Чуть слышный хлопок пистолета с глушителем перекрыл его злой рык.

— Куда, сучара! Бугай! Я тебя…

— Атаман?! — удивленно крикнул Бугай из комнаты. — Ты?!

— Выходи, сучонок! — Держа пистолет в вытянутой руке, Степан шагнул к двери.

— Только не шмаляй. — Из комнаты вылетел выброшенный «Макаров». — Я без «дурочки».

В дверь осторожно вышел Бугай. Вытянул руки.

— Ты охренел, что ли? — косясь на ствол пистолета, боязливо спросил он.

— Я…

— Ты, сука, — зло повторил Степан, — сдал…

— Хорош! — опустив руки, заорал Бугай. — За суку и спросить могу! Ты чего от лепилы свинтил?! — зло спросил он. — Я же ему цинканул — как Витек, брат Атамана, нарисуется, цинканешь мне! А ты его сделал и бабу его! Крыша, что ли, съехала?! А на меня наезжаешь! Я же…

— Не вешай лапшу на уши! А то…

— Степка, — вбежал Виктор. В его руке был пистолет. — Там джип подъехал.

— Сюда, — приглушенно бросил Бугай, махнув на дверь в комнату. — И под кровать. Сидите как мыши…

— Если сдашь, сука…

— Шустро! — Подняв свой пистолет. Бугай толкнул Виктора в дверь.

Степан бросился следом. Оба залезли под широкую кровать.

Шагнувший следом Бугай, спустив до пола покрывало, улегся.

Атаман охнул. Пружины, вдавленные сильным телом Бугая, прижали его к полу, и он почувствовал боль в раненом плече.

— Открыто у тебя, — раздался насмешливый голос.

— А кого бояться? — поднимаясь, лениво спросил Бугай. — Живем один раз, и побаиваться понту нет. Привет, кучерявый, — звучно хохотнул он.

— Ты как? — спросил вошедший.

— Помаленьку, — ответил Бугай. — Ты чего притопал?

— Слышал, у тебя канитель была с хрустальщиками, — проговорил вошедший.

— Вроде они на Атамана бочку катили, а ты…

— Давай ближе к телу, — усмехнулся Бугай.

— А дело, Павел, простое, — хмыкнул вошедший. — Если имеешь желание, можешь поквитаться с хрустальщиками. Ну как?

— Не понял?

— Понялка ослабла, — хмыкнул незнакомец. — Имеешь возможность кайф им по крупной подломать и бабок прилично цепануть.

— Прилично, это сколько?

— Полторы в «зелени». А главное — настроение им подпортишь.

— С чего это вдруг ты такой смелый стал? — усмехнулся Бугай. — Ведь когда меня отоварили, ни одна падла не влезла. Все по норам…

— Ты меня со всеми не равняй, — усмехнулся вошедший. — Ты мне шел и ехал. Просто сейчас парни нужны. А я слышал, как ты…

— Годится, — кивнул Бугай. — Когда и где? Кого конкретно делать будем?

— Поодиночке их нельзя. С ними надо скопом кончать. В пять утра ко мне подкатишь. Парнишек захвати, которые у тебя остались. Разумеется, стволы. И еще — не дай Бог кому…

— Ты за кого меня маешь?! — разозлился Бугай. — Один прикатил — сучит. Теперь ты.