— А теперича я команды, значится, подавать стану, — сказал Робинзон. — Положьте свои пукалки и на два шага назад.

Фалин и Шустрый переглянулись. Что граната настоящая, они были уверены.

Но правду ли дед сказал про взрывчатку в машине? И если бежать, в кого он швырнет гранату? А стрелять? Вдруг действительно машина набита взрывчаткой?

Стоявшие с той стороны парни, направив пистолеты на Робинзона, тоже не знали, что делать.

— Это немецкая, — улыбнулся Робинзон. — До четырех досчитать не смогешь, бабахнет.

Атаман выпрямился. Мелкие куски мяса вылетели в окно. Он дважды выстрелил в стоявших справа у машины парней. Один упал. Второй успел нажать на спусковой крючок и, получив пулю в висок, упал. Выпущенная им пуля прошла через открытые окна машины и, свистнув рядом с ухом Робинзона, пробила солнечное сплетение Шустрого. Падая, он выстрелил. Фалин, дО тоже выстрелив, отпрыгнул влево и, пригибаясь, побежал к лесополосе. Атаман выскочил и трижды спустил курок. На третьем выстреле Фалин, как бы споткнувшись, упал вперед. Степан бросился к нему. Виктор, придавленный кусками мяса в багажнике, лежал, боясь пошевелиться.

— Ты охренел, старый! — вернувшись к машине, зло сказал Атаман. — А если бы эта хреновина бабахнула? Они бы тебе пулю влепили, и на ход. А…

— Человек глуп тем, — спокойно улыбнулся Робинзон, — что размышлять могет. Вот они и думали: успеют тикать али нет. Если бы не думали, застрелили бы меня, а уж с вами как получилося бы. — Он вышел, оставив гранату на сиденье.

— Сдурел, старый, — рванулся в сторону Атаман. Упав, закрыл голову руками.

— Вот видишь, — усмехнулся Робинзон, — думать могешь. И по кино знаешь, что граната ой как рвется. А она пуста. Вроде и тяжесть имеется, и чека, значится, есть, но толку мало. Я ей картошку толку, — беззубо улыбнулся он.

Выматерившись, Степан встал. Отряхнул джинсы и рубашку, покосился на хитро улыбавшегося старика и расхохотался.

— Меня-то выпустите, — услышали они голос Виктора.

— Куда мясо денем? — спросил Атаман, подходя к багажнику.

— Ты не торопися, — остановил его Робинзон. — Надобно еще нам, значится, ехать. Залазь назад. Я тебя прикрою.

— В Бога мать, — сплюнул Атаман. — Сейчас этих жмуриков уберу. — Он взял одного из парней за ноги и потащил к заросшей травой глубокой канаве. — Слышь, — оттаскивая другого, бросил Степан, — ты прав был насчет того, что эти суки нарисовались бы вот-вот. Они сейчас там. Представляю, что с твоим домом сделают.

— С домом ничего, — хитро улыбнулся старик. — Вот погреб, значится, придется новый делать. Ежели, конечно, живой остануся.

Раздался приглушенный хлопок. Идущий первым Родион, дернувшись, прыгнул назад и попал ногой на доску. Сразу с двух сторон разорвались хлопушки, и его, и приготовившихся стрелять восьмерых парней засыпало разноцветными конфетти.

Родион, скрывая смущение, выматерился. Из подъехавшего «рафика» вышли еще пятеро парней.

— Спецом наставил, сука, — буркнул Родион. — Вперед. — С пистолетом в руке бросился к дому. За ним рванули остальные.

— Чего это за хлопки? — спросил половший картошку мужчина.

Выпрямившись, приложил ладонь к глазам.

— У Робинзона что-то, — ответила женщина. — Дай попить, Зин, — вытирая пот, буркнул он.

— Ничего не вырастет, — со вздохом подавая ему банку с водой, сказала она. — Солнце палит и палит. Даже яблони…

Ахнул громкий взрыв, и тут же еще, несколько потише. Выронив тяпку, мужчина, прыгнув, сбил с ног женщину.

— Тудыть твою мать. — Он прижал ее к земле, закрывая собой. — Никак война началась!

И тут раздались громкие, полные боли и страха крики.

— Это у Робинзона, — пытаясь освободиться, сказала женщина.

— Тушить надо! — кричал бегущий к дымящимся развалинам погреба пожилой мужчина.

— Ой! — раздались испуганные женские голоса. С глухим воем по земле катался парень. Из оторванной по колено ноги хлестала кровь. Другой, уткнувшись лицом в землю, лежал неподвижно. Его спина была иссечена в кровь. «Рафик», взревев мотором, чуть не сбил нескольких бежавших к дымящемуся погребу людей и, набирая скорость, начал удаляться.

— Скажите на почте! — закричал кто-то. — Пускай в милицию звонят!

В это время из-под развалин погреба захлопали выстрелы.

— Ложитесь, мать вашу! — заорал какой-то мужчина. Завизжав, женщины попадали на землю.

— Вот туточки посидите немного, — сказал остановивший «Волгу» Робинзон.

— А я, значится, поеду мясо сдам на рынок. Тамочки перекупают по дешевке.

— Мне в речку нужно, — вылезая из-под кусков мяса, проворчал Атаман. — Я сам как евин зарезанный. — Сплюнув, начал стягивать прилипшую рубашку.

Робинзон открыл багажник. Оттуда выбрался Виктор.

— Думал, помру, — жадно хватая воздух, проговорил он.

— А что за хата? — увидев, что машина стоит во дворе небольшого домика, поинтересовался Атаман.

— Мое жилище, — сказал Робинзон. — Я сюды, бывает, как, значится, приболею, переезжаю. Газ есть, ванна. Вода. Иногда квартирантов пущаю. Но редко, так что будьте спокойны. Тут вас никто не найдет.

— Чего же ты молчал, старая кочерыжка, — недовольно проворчал Атаман, — куда едем?

— Все знать, — усмехнулся старик, — жизнь неинтересной кажется.

— Ну ты, старый, и перекручен, как поросячий хвостик.

— Оля! — Зоя бросилась к вошедшей дочери. Владимир Иванович, довольно улыбнувшись, кашлянул.

— Слышь, — кивнув Артуру на дверь кухни, сказал Матвей. — Зайди-ка, разговор есть.

— Что это за пушка такая? — смущенно спросил Медведев, протянув короткий автомат Артуру. — «Галил CAP», — ответил он. — Калибр пять пятьдесят шесть. Два магазина. На тридцать пять и пятьдесят патронов. Может стрелять одиночными и, разумеется, очередями. Прицельная дальность стрельбы четыреста пятьдесят — пятьсот метров. Но при стрельбе дальше чем на сто метров ствол нужно чуть приподнимать. Ничего машинка, Израиль делает. Но в основном идет на экспорт. У них пользуются «Галил АРМ». В России, насколько мне известно, патроны к нему достать очень сложно.

— У меня восемь магазинов, — ответил явно довольный техническими данными оружия Медведев.

— Я в сумку твою не заглядывал, — усмехнулся Бонич. — Но понял, что там оружие.

— Там еще один есть, — кивнул Матвей. — Нужен — бери.

— Конечно. Похоже, мы попали в зону боевых действий.

— Сколько их там было?

— Четверо. Волчара сыграл под пьяного. В общем, все произошло быстро и очень спокойно. Я многое узнал. Здесь наши знакомые. То есть их филиал. Разветвленная организация. Похоже, действительно мафия.