А хозяин, присутствуя при этом, дивился их искусству,утверждал, что ничего подобного не видал, и сказал, что каждому будет он ихрекомендовать и расхваливать. Затем они заплатили по своим счетам и пошлидалее.

Но на пути тот, которому досталось свиное сердце, не пошелрядом с товарищами, а подбегал к каждому уголку, всюду обнюхивая и похрюкиваякак-то по-своему. Друзья хотели было его удержать за полы платья, но ничего немогли сделать - он у них вырывался и бежал туда, где навозу было побольше.

Другой тоже держал себя довольно странно - все потирал себеглаза и говорил товарищу: "Дружище, что же это такое? Ведь это не моиглаза - я ничего ими не вижу... Поведи меня за руку, чтобы мне не упасть".

И так они с трудом добрались под вечер до другой гостиницы.Втроем вошли они в комнату хозяина, где сидел какой-то богатый господин исчитал деньги.

Тот, который приставил себе воровскую руку, обошел кругомэтого господина и раза два почувствовал какое-то подергиванье в руке. А затем,когда господин отвернулся в сторону, он вдруг сунул руку в кучу денег и вытащилоттуда полную пригоршню. Кто-то увидел это со стороны и сказал: "Приятель,что ты делаешь? Ведь воровать-то тебе стыдно!" - "Э-э, да что же ямогу поделать? - отвечал фельдшер. - Руку у меня так и подергивает, иволейневолей я вынужден хватать..."

Затем пошли они спать, и темнота кругом их была такая, чтохоть глаз выколи. Вдруг тот фельдшер, у которого были кошачьи глаза, проснулсяи товарищей своих разбудил. "Братцы, - сказал он им, - смотрите-ка,видите, как кругом нас бегают белые мышки?" Товарищи поднялись с постели,однако же ничего в темноте различить не могли. Тогда он сказал: "С намитворится что-то неладное. Получили мы от хозяина не то, что ему дали... Надонам вернуться: он нас надул!"

И на следующее утро они отправились обратно и сказалихозяину, что они не получили от него то, что дали ему на хранение: одномудосталась рука вора, другому - кошачьи глаза, третьему - свиное сердце.

Хозяин сказал, что во всем виновата служанка и собирался еепозвать; но как только та троих фельдшеров издали завидела, тотчас убежалачерез задние ворота и не вернулась к хозяину.

Тогда трое фельдшеров сказали хозяину, что он должен за ихущерб вознаградить их деньгами, а не то они к нему в дом красного петухаподпустят. Тогда тот отдал им все, что имел и что, мог собрать, и троефельдшеров ушли от него с деньгами.

И хотя этого им было на всю жизнь предостаточно, однако жеони бы охотно променяли бы все эти деньги на то, что было ими утрачено.

Однажды собрались семеро швабов вместе: первый был Шульц,второй - Яхли, третий - Марли, четвертый - Ергли, пятый - Михаль, шестой - Ганси седьмой - Вайтли.

Все семеро задумали весь белый свет обойти, приключенийпоискать и великие подвиги совершить. А для того, чтобы странствовать им былобезопаснее, они решили идти с оружием и заказали себе, хоть и на семерых одно,но зато очень крепкое и длинное копье.

За это копье они ухватились всемером, и впереди-то всехпошел самый смелый из них и самый мужественный, а таковым был Шульц! За ним ужследовали все по очереди, и Вайтли был между ними последним.

Случилось однажды в самый разгар сенокоса, когда они ужепрошли порядочный конец пути, но еще было далеко от деревни, в которой хотелипереночевать, уж в сумерки близ наших швабов пролетел вечерний жук или шершень.И жужжание его очень грозно прозвучало где-то за стогом сена.

Тут храбрый Шульц так перепугался, что чуть не выронил копьяиз рук, и холодный пот сразу прошиб его по всему телу. "Слышите? Слышители? - крикнул он своим товарищам. - Ах, Боже мой! Да это барабан!"

Яхли, который вслед за ним держался за копье и которому Богвесть почему почуялся какой-то запах, сейчас добавил: "Да, что-то неладно! Я чую запах пороха и горелого фитиля!"

При этих словах Шульц пустился бежать и мигом перескочилчерез забор; но так как он зацепил ногами за зубья грабель, забытых там во времясенокоса, то грабли ударили его в лицо и очень сильно. "Ай-ай, ай-ай! -закричал Шульц. - Бери меня в плен, сдаюсь! Сдаюсь!"

И остальные шестеро туда же друг за другом перепрыгнули истали кричать: "Коли ты сдаешься, то и мы все тоже сдаемся!"

Наконец, не увидев неприятеля, который хотел бы их связать изабрать в плен, они поняли, что испугались напрасно; а чтобы не пошли об этомслухи между людьми да не вздумал бы кто-нибудь их из-за этого осмеивать идурачить, то было между ними решено об этом приключении хранить молчанье, покакто-нибудь из них случайно не проболтается.

Затем они двинулись далее. Но следующая опасность, которуюпришлось им пережить, не может и сравниться с первой.

Несколько дней спустя путь их лежал через пашню, на которойзаяц, присев на солнышке, грелся и дремал: уши его торчали вверх, а большие,словно стеклянные, глаза застыли неподвижно.

Вот и перепугались наши швабы не на шутку при виде этогострашного и дикого зверя, перепугались все и стали между собою совещаться отом, что менее всего опасно было бы предпринять в данном случае. Так как онисобирались бежать, то можно было опасаться, что чудовище помчится вслед за нимии поглотит их всех с кожей и волосами.

Вот и стали они говорить: "Мы должны выдержать большуюи опасную битву! Чем смелее вступим в нее, тем больше можем надеяться напобеду!" И разом ухватились за копье: Шульц впереди всех, а Вайтли позади.

Господин Шульц хотел было попридержать копье, но Вайтлипозади всех расхрабрился, задумал ударить по врагу и воскликнул:

Валяй во имя швабов всех!

Надейся смело на успех!

Но Ганс подсмеялся над ним и сказал:

Да! Хорошо тебе болтать -

А сам глядишь - куда б удрать?

Михаль воскликнул:

Нельзя не опасаться нам:

Никак ведь это дьявол сам?

А за ним и Ергли сказал в свою очередь:

Коли не сам - верней всего,

Что это брат родной его! Догадливый Марли добавил к этому:

Ступай-ка, Вайтли, сам вперед,

Так нас и страх не заберет!..

Но Вайтли его не послушал, и Яхли сказал:

Нет, нужно Шульцу первым быть:

Честь эту можем уступить!..

Выслушав это, господин Шульц ободрился и произнес с великоюважностью:

   Так двинемся в кровавый бой!

Вперед, ребята, все гурьбой!..

И ударили все разом против дракона. Господин Шульц всекрестился и Бога призывал на помощь; но так как все это не помогало и он подходилк врагу все ближе и ближе, то наконец уж он со страху стал кричать: "Атуего! Ату! Ату-ту-ту!"