- Нет, но… я справлюсь. Должна. Это… касается только меня.

- Ты молодец, Анна. Я горжусь тобой, помни об этом всегда. У меня замечательная дочь.

- Может быть… ты хочешь на праздник с госпожой Шеню? Иди, я дальше сама. Ты уже помог. Правда.

Отец обнимает Анну, целует в лоб и прощается до завтра, а она идет в свою спальню. Выходит на балкон, дышит, смотрит в темнеющее небо.

Несколько капелек прилетают с того самого неба – вроде бы совершенно ясного. Нет, вон там, над крышей, небольшая тучка. Уходи, тучка, всё в порядке. Не нужно со мной плакать.

Я справлюсь. Обязательно справлюсь, думала Анна.

- А сейчас послушайте меня очень внимательно, - негромко сказала бабушка.

Все встрепенулись, и те, кто мыслями уже был где-то за стенами тренировочного зала, и те, кто не успел туда утечь.

- У нас будут каникулы, да? – Николя смотрел на бабушку с трепетом.

Жанно усмехнулся. Так-то да, каникулы. Но разве так бывает, чтоб просто так дали отдохнуть, и не навалили никаких важных заданий?

- Будут, - кивнула бабушка. – Завтра собираемся здесь в девять утра и отправляемся в Лим. Возвращаемся домой восьмого числа, собираете вещи исходя из этого срока. Не забываем деньги на питание и на всякую ерунду, которая вам там непременно бросится в глаза. Также не забываем о торжественной одежде для бала в Лимее. Задания по предметам получили? – дождалась кивков и продолжила: - А теперь послушайте, что я имею сказать вам по поводу специальности. Я не буду задавать вам никаких конкретных упражнений, и как бы вы себе это представили, да? Кто будет бегать по утрам – тот молодец, недалеко от гостиницы отличный большой парк, вполне пригодный. Кто будет танцевать до утра – тоже не самое плохое дело. Но я прошу вас не забывать, кто вы такие и что вы умеете. Вы не на службе, у вас нет обязанностей, и полномочий тоже нет. Но – вы умеете и можете больше, чем даже средний маг, а чем простец – тем более. В городе будет происходить очень многолюдное мероприятие, а большие скопления людей – это всегда возможный источник опасности. В идеале – всё проходит хорошо, но может быть по-всякому. Поэтому – глаза и уши нараспашку. И если видите что-то явно неправильное – тут же связаться со мной или с капитаном Монтенеро, ясно? Если видите просто драку – разрешаю растащить, но – помним – без магических повреждений. И без ущерба для себя. Скандалистов и психов – успокаиваем. Учимся, мало ли, как в жизни придётся. Видим, что не сможем сами – зовём на помощь. Завтра я представлю вас главе тамошней магической полиции, он ещё даст вам инструкции. Но вообще вы – наши глаза и уши в толпе, понятно?

- Потому что не в форме? – хмуро спросил Флинн.

- И поэтому тоже. И ещё потому, что мы готовим вас для поддержания порядка. Вот и смотрите во все глаза, как поддерживают порядок на подобном многолюдном мероприятии. Через три года у вас уже будут обязанности, а пока – вот так.

Точно, дома бабушка говорила об инструктаже четверокурсников и о том, что их уже отправили в Лим и передали в помощь тамошней магической полиции до конца фестиваля.

- После фестиваля на первом теоретическом занятии разбираем, как была организована система безопасности.

- Так вот почему на лекциях про это говорили, - дошло до Роже Валлона.

Бабушка посмеялась и отпустила всех. Пошли пригруженные – потому что не ожидали, что от них, оказывается, чего-то хотят, хоть и совсем немного.

А наутро поднялись, собрались, прибыли в Академию вместе с дедом и бабушкой, и на автобусе поехали в Лим.

Дед с бабушкой остановились в доме де ла Моттов – те их всегда приглашают. Жанно тоже позвали, но он подумал, что лучше в толпе. Так и вышло – вечером они славно повеселились на открытии фестиваля, да что там вечером – именно что прошарахались до утра. И встречали рассвет на набережной реки Лим – десятком выживших. Франсуа со своей Джеммой, Флинн с Лои, де ла Мотты, Марианна Эбер, Анна де Котель, Леон с Грейс – они посмеялись, что им не привыкать приходить с практики на рассвете. Николя уже успел набраться где-то у костров с Медведем Долле, и потом проветриться, они шли в обнимку и орали песню, подхваченную там же, у костров. Слов они не запомнили, только кусок припева, и пели его по кругу. Жанно уже пару раз дал им по башке, но пока не помогло.

А в хвосте шла Мизуки – со своей кузиной Аюми, которая к ним всё равно что приклеилась, и с господином ди Реале. Девушки радостно трещали на своем птичьем языке, и господин ди Реале им спокойно отвечал тем же. Кажется, они не танцевали вообще, а только сидели где-то за столиком, поглядывали на остальных и говорили, говорили, говорили. О чём вообще можно целую ночь говорить?

Так, стоп. Если ты не можешь понять, о чём тебе говорить с девушкой так долго, то прекрати заворачивать голову на эту девушку, точка. Вдруг у них, ну, серьёзно? Нужно узнать, нет ли у господина ди Реале каких-нибудь обязательств – помолвок там – или вредных родственников. Потому что Мизуки в этом плане своих хватит, чужие не нужны. И Жанно даже представлял, к кому с таким делом пойти, земля слухами полнится. Благо, идти-то недалеко. Ладно, это потом, после фестиваля.

А пока – рассвет, чертовски прекрасный, и утром можно спать, а потом – снова вперёд и вперёд.

Кстати, Жанно весь вечер и всю ночь приглядывался на предмет того, как организована охрана фестиваля. Что, хорошо организована. Всё время в поле зрения были один-два человека с характерным спокойным взглядом, которые просто не могли быть никем иным. Ну и в толпе, как подозревал Жанно, тоже есть те, кто присматривает за весельем.

Народ пил и гулял, но – радостно и позитивно. Драк не заметили, ничего более серьёзного – тоже. Да и хорошо.

Неделя пролетела, как один миг. Гуляли по городу, ходили на экскурсии, пробовали всякую вкусную еду, Болели за своих – как-то само собой вышло, что все, кто из Академии – свои, а с первого курса – тем более. И когда Роже начал кривить нос, что не хочет идти поддерживать прикладников, может лучше по пиву? Жанно дал ему по башке и сказал, что сначала посмотрим, как будут танцевать красивые девушки, а потом уже по пиву. И честно сказать, выступления всем понравились, тот же Паскаль Дюран упирался совсем не зря, и Мари Дюваль там смотрелась очень на месте. Молодцы ребята, что уж.

Дикую историю о шипастой гусенице в туфельке приезжей девушки-танцора они отчасти наблюдали сами, а кое-что потом рассказали дед с бабушкой. Конечно, здорово, что финал у истории оказался хороший, но само происшествие очень поразило. Там не пришлось никого разнимать и урезонивать, там работали менталисты – Патрик Эбер и Лина Дюваль, они как-то быстро всё раскрутили и выяснили. А дальше уже разбираться старшим – потому что следы вели к сотрудникам оргкомитета фестиваля. Но Марианна Эбер правильно сказала – на фестивале так вести себя нельзя, и нужно, чтобы о том знали.

А в пятницу наступила реальная феерия – сначала на концерте музыкантов. Не пришлось никого уговаривать туда идти, потому что выступали родные де ла Мотты. Клодетт тряслась, как овечий хвост, но шла, умничка. Её флегматичный брат только посмеивался и повторял, что в любом случае они ничего не теряют, но когда ещё доведётся так заявить о себе? И был совершенно прав.