«Я не успею никого предупредить. Меня несет дальше в открытое море. Берег удаляется, надо всплыть».

– Джу! – крикнул он. – Джу, помоги! Джу, помни меня!

И этот крик долетел до одинокого острова.

Дезет вынырнул через пару минут, судорожно хватая драгоценные глотки воздуха. Черная туша одинокого камня сильно удалилась, из виду пропал и берег.

Стриж еще успел заметить очень далекую вспышку света, перед тем как очередная волна захлестнула его.

7011 год, последние дни лета, Порт-Калинус

А вот Король остался жив. Тело наемного убийцы Бина упаковали в пластиковый пакет – наемника без труда подстрелил охранник президентской виллы. Продолговатый мешок закинули на ледник, и все добропорядочные люди, как и положено, забыли о бандите.

В первые часы вечера кортеж роскошных машин безо всякого протокола покинул Атенаис-сквер, чтобы, прорезав пустоту столичных улиц, остановиться возле Калинус-Холла.

За эти часы Вэнс приобрел новую седину и растерял большую часть прежнего холодного лоска – на Короля смотрел сломленный, напуганный, далеко не первой молодости человек с внешностью школьного учителя, желтоватая нездоровая кожа подчеркивала хроническую усталость.

Марк и Король так и шли рядом. Беренгар с трудом верил в спасение друга.

Берта, секретарша чиновника Бернала, встретила их в коридоре.

– Авителла? – тихо спросил Король.

Она подняла на него чистые глаза, с неверием и трудом вспоминая собственное имя.

– Вита?

– Меня зовут Берта. Меня всегда звали именно так.

И тогда он с силой, крепко обнял ее гладкие плечи, преодолел слабое сопротивление и на своем виске ощутил теплые капли ее слез.

– Вита, Вита, что они сделали с тобой, Вита. Это был Лин?

Она молчала так, как, наверное, молчала бы статуя, обладай она хоть одной искрой мысли. Потом повернулась и побрела прочь, неуверенно, словно только что проснувшийся человек, переставляя ноги в дорогих туфлях.

«Где же ее прежние дерзкие сандалии, которыми она любила пачкать ковры? Ангел Вита».

– Я вернусь за тобой! – крикнул Король. Девушка уже не шла – она почти убегала.

Вэнс деликатно отвернулся. Чиновник Бернал почтительно сопровождал его, и отблески холодного страха трепетали в стеклах чиновничьих очков.

– Генератор трудно было найти, Цертус выбрал для тайника более чем странное место.

– Он оставил контейнер в моем собственном кабинете. Гражданин нашей Конфедерации, Вэл Август Далькроз, отыскал ящик, используя свои способности псионика.

Бернал вежливо поклонился Вэлу. Нина подошла поближе.

– Кто эта девочка? – незаметно прошептал чиновник.

– Дочь Дезета, – шепнул в ответ президент Конфедерации.

– Сейчас, когда аномалия пошла на убыль, мы послали за консулом вертолеты – они уже ищут его над заливом.

– Дезета еще можно спасти?

– Пожалуй, почти никаких шансов.

Вэнс кивнул и ощутил тяжелую, мутную тоску. «Луддиты сочтут меня предателем». Война с Северо-Западом встала перед ним призраком неизбежности. «Мой старый враг погиб, а я испытываю по нему неподдельное горе, оно мучит меня, словно ожог».

– Надеюсь, остров с мятежным сайбером уже накрыли ракетным ударом?

– Я свяжусь с министром обороны…

До слуха Вэнса докатилось эхо отдаленного взрыва.

– Отлично, кажется, уже.

Двое техников в форменных коричневых туниках почтительно подошли к Вэнсу.

– Мы обезвредили прибор в вашем кабинете – отключили его от Системы и сети питания. Прикажете открыть?

Вэнс неспешно, не оглядываясь, прошел в свой офис. Пустая, без орхидеи ваза одиноко и тревожно ждала на каминной полке. Чего-то не хватало. «Здесь нет Макса, – понял подавленный Фантом. – Макс, мой единственный маленький друг, мой одинокий сайбер ушел, оставив напоследок ложь и чудовищный призрак Цертуса…»

Генератор стыл на низком столике, Фантом, не колеблясь, подцепил пальцем и легко отбросил крышку.

На дне контейнера зияла пустота.

– Это и есть оно?

Ошеломленные люди выстроились полукругом. Было слышно как зудит, колотясь о стекло, крошечный приблудный жучок.

– Ты ничего не ощущаешь, Вэл? – тихо спросил Беренгар.

– Мне кажется, что мои способности почти исчезли. Я потерял ментальный эфир.

– А мои, кажется, вернулись. Немного, чуть-чуть. Я опять слышу Песню.

Они стояли друг против друга, не смея поверить в случившееся.

А прочие не поняли ничего.

– Нас опять обманули, господа, – буднично заверил чиновник. – Я не сомневаюсь, что Цертус тщательно выстроил свой проект. Кто-то ему помешал, быть может, этот самый – как вы, Далькроз, его называли?

– Лин Брукс?

– Хотел бы я знать, что сталось с Бруксом. Формально он – герой Каленусии. Он спас нас всех от гибели, возможно, даже и невольно…

– Спаситель хренов.

Бесцеремонный в профессиональной грубости «коричневый» техник повозился возле терминала Системы.

– Нашлась информация сразу по нескольким Бруксам. Супруги Брукс, пятидесяти лет, проповедники Лиги пантеистов, неделю назад эмигрировали в Параду.

– Не то.

– Патрик Брукс, известный гонщик…

– Нет, и это не он.

– Лин Андерс Брукс, нереабилитированный по здоровью псионик, семнадцати лет. Два часа назад найден мертвым в гостиничном номере. Предварительный диагноз – мозговая кома. Обычное дело для активных псиоников.

Вэнс вяло махнул рукой:

– А вот это действительно он, но я не собираюсь творить из мертвого маньяка героя.

– Так что же мы имеем?

– Оба противника взаимно уничтожили друг друга, у нас остался бесполезный ящик. Дело следует замять, у правительства много других проблем, скоро люди вернутся в столицу. Бернал, выбросьте коробку на свалку, мне ненавистен вид моей ошибки.

– Постойте. Президент вяло оглянулся.

– Оставьте контейнер мне на память, – попросил Король.

– Извольте, молодой человек. Вы честный гражданин, хоть и мутант, хоть и заговорщик. Контейнер – не орден. Для вас – что угодно.

Вэл поднял легкую и пустую оболочку несбывшейся мечты Цертуса и вышел под тусклую крышу вечернего неба.