– Неконтролируемый рост населения в ряде стран и гонка вооружений и потребления в странах Запада приведут к быстрому исчерпанию природных ресурсов, вырубке тропических лесов, загрязнению суши и океана, изменениям климата и деградации почв, – говорил он оторопевшим представителям мирового сообщества. – Добыча в океане нефти с больших глубин должна быть запрещена, а эксперименты с геномом микроорганизмов взяты под жёсткий международный контроль. Всё это и многое другое изложено в нашем меморандуме, копии которого будут вручены всем вам.

На пресс-конференции были заданы интересные вопросы.

– Господин Машеров, – обратился к советскому лидеру итальянский корреспондент, – вы обошли стороной личность человека, который оказал вашей стране такую услугу. Почему вы не хотите назвать его имя? Из соображений безопасности?

– Этот человек оказал услугу не только нам, а всему миру, – ответил Пётр Миронович. – Приведу два примера. В две тысячи четвёртом году от цунами из-за мощного землетрясения в Индийском океане погибло до трёхсот тысяч человек, а в двадцать четвёртом году взрыв суперболида в Таиланде унёс жизнь ста пятидесяти тысяч человек и искалечил ещё полмиллиона. Понятно, что теперь эти жертвы можно свести к минимуму. И это только самые крупные стихийные бедствия, а есть много техногенных катастроф с очень тяжёлыми последствиями. Мы избежали серьёзной аварии на атомной электростанции, подобное должно произойти и в Японии. Но всё это можно считать мелочами, если мировое сообщество должным образом отреагирует на наше заявление. У человечества появится шанс на достойное будущее. А имени его я не назвал потому, что он сам этого не хочет. О нём уже знают на Западе, так что безопасность здесь ни при чём.

– Вы так и будете продолжать пользоваться достижениями будущего в одиночку? – спросил один из американских журналистов.

– Мы не скрываем часть полученных знаний, – ответил Машеров. – Их заимствуют другие, что приводит к ускорению научно-технического прогресса. Остальное будет только для внутреннего использования. Я уверен, что в аналогичной ситуации вы не предложили бы нам вообще ничего.

– Как сообразуются ваши призывы к ограничению рождаемости с её стимулированием в Советском Союзе? – спросил другой американец.

– Ресурсы нашего государства ещё долго позволят нам развиваться, не сдерживая рождаемость, – сказал Машеров. – Со временем меры её поощрения будут сняты, а когда это понадобится, введём и ограничения. Речь шла о тех, у кого уже сейчас недостаточно ресурсов или их не будет хватать в ближайшем будущем. Нежелание ограничивать рождаемость по религиозным или любым другим причинам приведёт их к ещё большей бедности и уничтожению среды обитания. Таким странам мы не будем оказывать никакой экономической или продовольственной помощи.

– Вы ратуете за экономию природных ресурсов, а сами держите в секрете всё, касающееся термоядерных реакторов, – сказал французский корреспондент. – Будете пользоваться дешёвой электроэнергией, а остальные должны жечь нефть и уголь? А как же чистота атмосферы?

– Мы не можем предоставить вам наши технологии, потому что большинство из них имеют двойное назначение. Пока мир разделён на два лагеря, а наша страна окружена военными базами враждебных нам государств, такого вам никто не даст. Но можно найти выход. В ближайшие десять лет мы будем строить термоядерные электростанции только для себя, отрабатывая при этом технологии и повышая их безопасность. Потом начнём строить такие же электростанции на своих границах, экспортировать электроэнергию соседям и устанавливать реакторы в дружественных нам странах при условии нашего контроля за их работой.

– Кто пойдёт на такую зависимость от вас!

– Можно подумать, что сейчас вы не покупаете у нас газа или нефти. Наша зависимость друг от друга со временем будет только увеличиваться, нравится это кому-нибудь или нет. Может быть, это явилось одной из самых важных причин того, что за Второй мировой войной не последовала Третья.

– А вы сами применяете полученные знания для производства новых видов вооружений? – спросил корреспондент из ФРГ.

– Не в таких объёмах, как могли бы, но применяем. Это позволяет сэкономить средства на производство вооружений и численно их сократить.

– А этично пользоваться вам одним тем, что наработано всеми? Смахивает на воровство.

– У кого мы украли? – засмеялся Машеров. – Пока ничего этого нет. После пресс-конференции каждому из вас выдадут копии нашего меморандума. Это объёмный документ, в котором есть ответы на многие ваши вопросы. Наверняка некоторые из вас начнут кричать о том, что мы подтасовываем факты с целью направить мировое развитие в выгодном для себя направлении. Мы к этому готовы, как готовы и к сотрудничеству с самыми разными силами, для того чтобы наш мир не превратился в грязную и плохо приспособленную для жизни свалку.

– И вы думаете, что многие включатся в эту работу?

– Я на это надеюсь.

Шум в средствах массовой информации не утихал. Обсуждения, критические высказывания учёных, язвительные оценки – чего только не было. По мере приближения указанной даты извержения американского вулкана, нарастало напряжение: всё должен был решить Сент Хелес. Через неделю после выступления советского лидера окрестности вулкана сотрясла серия подземных толчков, а двадцать седьмого марта раздался сильный взрыв с выбросом пепла и газов. Выбросы пепла наблюдались весь апрель. С шестнадцатого по семнадцатое мая в район вулкана началось настоящее паломничество. В десяти километрах от него скопились сотни автомобилей, хозяева которых устроили возле своих машин палаточный городок. Там же были съёмочные группы основных американских телеканалов, много журналистов с фотокамерами и даже несколько сенаторов. Попытки американских вулканологов убедить людей, что здесь слишком опасно, успехом не увенчались. Закончилось всё очень трагично. В половине девятого утра мощный толчок опрокинул большинство палаток. Из-за землетрясения вся северная часть вулкана сползла вниз, и из разлома хлынул поток лавы. Прогремел сильнейший взрыв, и из кратера на высоту двадцать пять километров взметнулся столб пепла и раскалённых камней. Растаял ледник, и ринувшийся вниз грязевой поток начал на глазах приближаться к лагерю. Стало темно, как ночью, а из-за приносимых от подножья вулкана газов было трудно дышать. Обезумевшие от страха люди бросились к автомашинам, но уйти удалось немногим, и накативший на лагерь лахар похоронил под слоем грязи и камней больше тысячи человек. Отдельные лахары удалились от склона вулкана больше чем на сорок километров, вызвав гибель ещё нескольких сотен любопытных. Выброс пепла был так велик, что в ста сорока километрах от вулкана его толщина на земле составила двенадцать сантиметров, а в четырёхстах видимость не превысила трёх метров. Вся территория вокруг вулкана площадью в шестьсот квадратных километров выгорела полностью. Повторившееся через неделю извержение было в несколько раз сильнее, и выбросы пепла загрязнили значительную территорию двух штатов. Последовавшую за этим во многих странах реакцию можно было назвать шоком. Ехидный тон исчез, хотя кое-кто и высказывался, что нужно подождать землетрясения в Алжире. Алжирцы не стали ждать, они начали активно готовиться, расселяя население города Аль-Аснам и укрепляя дома в более отдалённых районах. Именно в это время всплыло моё имя. Конечно, проболтались американцы. Это была целенаправленная компания обливания грязью, благо было к чему прицепиться. Я украл много чужих песен и книг и выдал их за свои. Что хорошего может исходить от такого мерзавца? Будучи по сути стариком, соблазнил молодую девушку, купив её своими гонорарами. Там было много всего, включая угрозы расправы со стороны евреев-ортодоксов. По советскому телевидению выступил Косыгин. Это было за месяц до его ухода на пенсию. Он подтвердил, что именно я передал правительству всю имеющуюся информацию и в дальнейшем оказывал помощь в проведении реформы и научных изысканиях, за что меня награждают орденом Ленина. Кроме того, за выдающиеся заслуги в области музыки и киноискусства мне и Люсе присвоили звания заслуженных артистов РСФСР. Это был перебор, но, как я понял, присвоение званий сделали в пику западной компании клеветы. А на следующий день в Балаклаву приехал Юркович.