Эх, детки мои, знали бы вы, как я наслаждался игрой!

* * *

Так это начиналось – простенькие занятия сочетались с играми, учителем был я сам. Но – «“Все растет на свете – выросли и дети…” Вот Даньке уже семь, Вике – шесть, оба – школьники. Много ли знаний получают дети в начальных классах? А время идет, – тревожусь я, – его нельзя терять! Моих познаний мало, чтобы дополнительно чему-то учить ребят. Надо искать учителей. Где?»

Помог случай. На большой доске в супермаркете прочитал я такое объявление: «Обучаю школьников физике, химии, биологии. Многолетний стаж. Звонить доктору Шарме…» Я так обрадовался, что позвонил прямо из магазина. «С такими малышами я никогда не занимался» – ответил мне смущенный голос. Договорились, что доктор все же попробует…

Первый урок происходил в квартире учителя, на кухне. Здесь мы словно в Индию попали: со столика нам загадочно улыбался бронзовый Будда, какие-то неизвестные мне индусские святые или божества, приплясывая, глядели на нас со стен, покрытых яркими картинками. Доктор Шарма, пожилой смуглый господин в очках, оказался индусом. Но он уже много лет прожил в Америке, даже преподавал в одном из университетов.

«Будем заниматься понемногу разными науками, – чуть заикаясь, объяснил мне учитель, усаживая детей за кухонный стол. – Главным образом наглядно». Он налил в глубокую миску воду, насыпал в нее мыльный порошок, разболтал, окунул в миску руку. Радужные мыльные пузыри поплыли по кухне…

«А нам можно?» – закричали дети. – «Конечно! А как вы думаете, почему получаются пузыри? – И Шарма стал снова выдувать пузырики. – Ну-ка, кто скажет – что у них внутри?»

Детям урок очень понравился, мне – тоже. Кстати, и я не бездельничал: записывал в тетрадь объяснения доктора о том, что такое воздух, чтобы вечером повторить урок…

Занятия продолжались уже у нас дома, два раза в неделю. Доктор Шарма не изменял своему экспериментальному методу: он показывал детям различные опыты и тут же давал объяснения. Физика сменялась геологией, геология – астрономией. На большом столе в нашей гостиной то дымился вулкан, то закипали в пробирках какие-то смеси, то мигали электрические лампочки. А иногда комната становилась космическим пространством: люстра превращалась в Солнце, вокруг овального стола кружились планеты – дети…

После того, как Вика (она тогда училась во втором классе) показала учительнице собранную дома молекулярную модель водородной бомбы и толково объяснила, каким образом связаны между собой атомы, ее тут же зачислили в группу одаренных детей (Даньку зачислили еще раньше). Но мне и без этого ясно было, что занятия полезны и расширяют кругозор детей.

Расстались мы с доктором Шарма через три года, когда он покинул Нью-Йорк. К этому времени у Дани и Вики было уже несколько учителей.

Не буду подробно рассказывать о знакомстве с семьей Бангиевых, людей очень интеллигентных, да и к тому же, как выяснилось, наших дальних родственников. Скажу только, что Лиза Бангиева, программист, пожертвовала интересной работой и неплохим заработком, ушла с работы, – чтобы всецело посвятить себя воспитанию детей. Как мне кажется, Лиза делала это очень успешно. Её сыновья, Авром и Нисан, старшеклассники, учились так хорошо, что и сами взялись преподавать: обучали малышей математике и английскому. Данька и Вика стали их учениками…

Врач Мария Борисовна Якубова появилась в нашем доме, когда заболела мама. Лечил ее Мухитдин Умаров, а Мария Борисовна приходила в качестве медсестры делать уколы. Но до эмиграции в Америку она была врачом с многолетним стажем, и, кстати, приверженцем обоих медицинских направлений – современного и Восточного. Поняв, как интересно с ней беседовать, я, конечно же, попросил ее заниматься с детьми.

Музыка… У нас в доме она звучала постоянно, и по радио, и в записях. Я современной музыкой увлекался со школьных лет, очень хотелось, чтобы и дети ее полюбили. Нередко мы брали с собой детей на концерты, особенно часто – на выступления моего двоюродного брата, скрипача Бориса Якубова. Жена его Марина, тоже музыкант, стала их первой учительницей. Но вот беда: оба – и сын и дочь воспринимали уроки музыки как насилие. А ведь у Даньки оказалась прекрасная кисть, он на слух правильно подбирал мелодии. Так нет же! Как-то прихожу домой довольно поздно – дети уже спали – и Света протягивает мне листок: «От Даньки. Прочти!»

«I quit piano!» – «Я бросаю музыку!» – написано было на листке корявыми буквами. Всего три слова – зато двадцать шесть раз!

Война была объявлена по всем правилам… И я сдался, что нечасто бывало. Может, зря: знаю, что и Данька сожалеет об этом. А с Викой удалось справиться, хоть и не без труда. Теперь она сама рада, что не бросила музыку и хочет продолжать занятия. Недавно Роза, учительница музыки, похвалив Вику, предложила ей: «может, уже хватит, будешь играть без меня?» – «Нет, приходите, пожалуйста, – воскликнула Вика. – Я еще долго хочу заниматься. Даже и когда замуж выйду»…

Играет Вика, как мне кажется, неплохо. Особенно радуется мое родительское сердце, когда она исполняет одного из самых любимых моих композиторов – Янни.

* * *

Может быть, кто-либо из моих читателей считает, что на этом могла бы и закончиться программа домашнего образования детей? Я так не считал.

Не хотелось бы заниматься самоанализом, но… Я и сам прекрасно знаю, да и от многих слышал, что постоянно увлекаюсь какой-либо новой областью познаний. Услышу ли, прочту ли что-то, что показалось мне интересным – и прямо-таки кидаюсь, окунаюсь с головой в очередное увлечение. Кому-то это может показаться чудачеством, а я доволен, что природа наградила меня свойством, благодаря которому, расширяется кругозор. Так разве удивительно, что я старался по возможности вовлечь Даню и Вику в круг своих интересов? Ведь помимо всего прочего, это нас сближало!

После встречи с табибом Умаровым, замечательным врачом и человеком, я, как говорится, всерьез и надолго увлекся Восточной медициной. Даже профессией восточного медика одно время хотел овладеть. Признаюсь, была у меня мечта и детей заинтересовать этой прекрасной древней наукой. Я даже надеялся, что им захочется стать врачами. Особых успехов я не добился, однако мне кажется, что любые попытки такого рода, даже неудачные, развивали детей. Я и теперь не теряю надежды, что Вика – она сейчас учится на фармакологическом факультете – со временем займется Восточной медициной…

Чтобы легче было детям запоминать трудный материал, я научил их пользоваться программой «Мега Память», созданную Кевином Трюдо. Суть ее вот в чем: надо придумать нелепый рассказик, используя в нем все то, что надо запомнить: новые слова, их последовательность. Чем нелепее, мало того – чем страшнее рассказик, тем лучше слова запоминаются.

Я использовал эту любопытную систему, начав заниматься Восточной медициной. Скажем, изучал я температуру различных органов. Надо было запомнить определенную последовательность – от более высокой к более низкой температуре. Вот что я придумал:

«В АФРИКЕ быку нужна была срочная операция. Собака-хирург раскрыла бычью грудь ПНЕВМАтическим молотком. В груди билось большое черное СЕРДЦЕ. По сердцу текла белая вонючая КРОВЬ. Она была настолько вонючей, что ПЕЧЕНЬ закрыла все свои окна-поры. В это время в печени пировали дырявые ЛЕГКИЕ и кусок МЯСА. Они пили водку и закусывали селедкой. Для них танцевала голая женщина-МЫШЦА. А рядом ПОЧКИ на берегу речки вдребезги БИЛИ СОСУДЫ о голову ПОКОЙНИКА-слона, СОСУЩЕГО сиську собаки-хирурга, подшивавшей дырявую КОЖУ на ЛАДОНИ быка»…