Однако не все армейские офицеры и генералы разделяли это мнение, считая эсэсовцев выскочками и зазнайками, пользующимися всяческой поддержкой государственного руководства. А многие фюреры войск СС высказывали мысль, что командование сухопутных войск направляет их в «горячие точки», чтобы обескровить и тем самым избавиться от нежелательного соперника.

«Войска СС будут столь ослаблены в этих боях, что уже не смогут встать на ноги», — ворчал Айке.

Да и Гиммлер стал опасаться, что их устранят с дороги будущего развития событий. Командир 2-го полка дивизии СС «Мертвая голова» оберфюрер СС Симон заявил даже, что имеет доказательства того, что штаб 2-го армейского корпуса сознательно не довел до них приказ штаб-квартиры фюрера о выводе дивизии из боя и сохранении датских добровольцев.

Многие офицеры вермахта относились к войскам СС настороженно и отчужденно, так как видели в них носителей варварства и ожесточенности, граничащей с безумием, проявляющихся не только по отношению к противнику, но и военнопленным, а главное к беззащитному гражданскому населению. Эсэсовцы частенько нарушали принятые в частях вермахта традиционные понятия морали и этики, которые они пытались соблюдать, несмотря на все жестокости войны.

Защитники войск СС пытались позже доказывать, что такое их поведение объясняется, мол, негуманными способами ведения войны со стороны Советов. Правда, в трофейных советских приказах были указания на необходимость расстрела пленных немецких солдат, а штаб 26-й советской дивизии докладывал вышестоящему командованию 13 июля 1941 года: «Противник оставил на поле боя до 400 убитых, в плен взяты около 80 человек, которых вскоре расстреляли в связи со сложностью положения».

В приказе № 0068 от 2 декабря 1941 года по Приморской армии, оборонявшей Севастополь, указывалось: «Пленных часто расстреливают без допроса и не направляя их в соответствующие штабы. Впредь расстреливать их только при оказании сопротивления или попытке бегства. Расстрел пленных на месте пленения вызывает страх у солдат противника, готовых перебежать на нашу сторону».

Апологеты СС игнорировали тот факт, что наступавшие немецкие части расстреливали советских военнопленных большими группами, уничтожая, прежде всего, комиссаров, тогда как оборонявшиеся советские войска зачастую не имели возможности отправить пленных в тыл. На отдельные проступки советской стороны солдаты войск СС отвечали массовым возмездием и с такой жестокостью, которая переходила все мыслимые границы.

Антигуманный характер ведения войны и преступления, в особенности со стороны бывших охранников концлагерей и солдат подразделений «Мертвая голова», не оставляли и следа от понятия чести. Так, уже через две недели после начала вторжения в Советский Союз солдаты дивизии СС «Викинг» расстреляли 600 галицийских евреев. Летом 1943 года солдаты дивизии СС «Принц Евгений» ликвидировали всех жителей сербской деревни Кошутица из-за того, что по ним якобы стреляли из местной церкви. Весною 1944 года полицейская дивизия СС уничтожила деревню Клиссура в Северной Греции за нападение партизан на одно из ее подразделений. В июне 1944 года рота дивизии СС «Рейх» уничтожила деревню Орадур на юге Франции вместе со всеми жителями за пленение партизанами одного из офицеров дивизии. Двумя месяцами позже солдаты танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» расстреляли 64 канадских и британских военнопленных в Нормандии.

Следует отметить, что в вермахте подобных преступлений почти не было. Общий отдел оперативного управления верховного главного командования вермахта в своей сводке от 2 августа 1943 года отмечал: «Из 151 проступка 19 приходятся на военнослужащих сухопутных войск, 53 — на войска СС, а в 79 случаях злоумышленники не установлены. Число изнасилований велико».

На Украине солдаты войск СС вели себя столь безобразно, что жители убегали из своих деревень к партизанам и в Красную Армию. 30 мая 1943 года два русских агронома обратились в комендатуру Большой Рогозянки с просьбой отдать приказ солдатам войск СС не избивать жителей, ничего не реквизировать и оставить население в покое. «Ведь до появления эсэсовцев местное население относилось к немецким войскам и Адольфу Гитлеру с большой симпатией», — писали они в своем заявлении.

Сообщения о зверствах и недостойном поведении суперменов войск СС поступали не только из России. Так, в ноябре 1942 года румынский генеральный штаб заявил протест о случаях избиений эсэсовцами румынских чиновников, нарушениях румынских законов и подрыве государственного авторитета. Полицейский атташе Бёме телеграфировал из Бухареста: «Румынский генеральный штаб считает необходимым, чтобы установленные в государстве дисциплина и порядок соблюдались обеими сторонами».

Штурмбанфюрер СС Райнхольц отмечал 15 июня 1943 года: «Методы ведения боевых действий дивизиями СС на Балканах стали приносить вред немецким интересам в этом регионе».

Когда бригадефюрер СС фон Оберкамп, командир дивизии СС «Принц Евгений», попытался объяснить один из проступков своих солдат недоразумением, оберфюрер СС Фромм заявил: «С тех пор, как вы появились здесь, одно недоразумение, к сожалению, происходит за другим».

Многие из подобных «недоразумений» происходили из-за недостатка надлежащего воспитания личного состава войск СС. К тому же их боевые успехи и ускользающее военное счастье побудили Адольфа Гитлера снять с эсэсовцев последние ограничения, так как у фюрера появилась последняя отчаянная надежда, что именно войска СС спасут его от надвигавшейся катастрофы.

Весною 1942 года. Гитлер дал согласие на формирование новой дивизии СС «Принц Евгений». Позднее на основе кавалерийской бригады была развернута дивизия СС «Флориан Гайер», а осенью того же года запрет на формирование новых соединений войск СС вообще отменили. Одна за другой появлялись новые дивизии СС — мотопехотная «Хоэнштауфен», «Фрундсберг», «Нордланд», «Гитлерюгенд», боснийская дивизия. Был снят и контроль вермахта над оснащением и вооружением дивизий СС. Новые типы боевой техники — от самоходных артиллерийских орудий до бронетранспортеров — стали поступать в войска СС в первую очередь.

Вскоре в эти войска стали поступать и танки. Без них эсэсовцы терпели большие потери в личном составе. Лейбштандарт «Адольф Гитлер», дивизии «Рейх» и «Мертвая голова» преобразовали в танковые и свели в танковый корпус, командиром которого был назначен Пауль Хауссер. Вскоре появились и новые танковые корпуса. Танковый корпус Хауссера в 1943 году сорвал наступление советских войск под Харьковом и сыграл решающую роль в контрударах немецких войск на южном направлении.

Войска СС превратились в ударную силу на Восточном фронте. Дважды им удавалось разблокировать советские «котлы» — под Черкассами и Каменец-Подольском. Тем самым они «не допустили нового Сталинграда», как расценил действия войск СС американский историк Штайн. В первом из этих «котлов» в январе 1944 года оказались два немецких корпуса, а во втором месяц спустя — целая танковая армия.

«Конечно, — отмечал Штайн в своей хронике войск СС, — не все их действия заканчивались успешно, иногда не принося вообще никакого результата. Но главным было то, что наступление противника удавалось остановить».