— Я хотела бы…

— Не-ет уж, дорогая Нита! Это именно тот исключительный случай, когда женщины и дети идут позади!

Помолчав некоторое время, Нита развернулась и пошла к автоклаву.

— Я не стану спорить, — тихо сказала она. — Может быть, вы и правы, не знаю. Так или иначе, но остановить вас — не в моих силах. Но я цитолог и не могу допустить, чтобы всякие недотепы интерны заражали себя гепатитом, тифом или чем-то подобным. — Она взяла в руку шприц. — Поэтому вся подготовительная часть будет выполнена мной. Ясно?

— Предельно, — ответил Сэм и вновь повернулся к больному.

Он знал, что Ните не придет в голову подсунуть ему дистиллированную воду или же нейтральную плазму. Потому что дело было слишком важным… Да, конечно, она была женщиной, и даже очень женщиной, со всеми женскими чувствами и эмоциями, но она к тому же была и врачом…

— Готово.

Сэм, кивнув, тщательно протер свою руку и, заметив, что Нита колеблется, взял у нее шприц, брызнул несколькими каплями в воздух и — ввел иглу под кожу.

— Вирус Ренд-альфа не размножается в препарате человеческой ткани! — бодро сказала Нита и стиснула руки так, что кончики пальцев стали белыми. — Практически никакой угрозы заражения…

Себя она успокаивала не меньше, чем его, и Сэм это понимал. Такой внезапный переход — в течение одного дня — от привычной и безмятежной работы в лаборатории к почти осязаемой встрече с чужой, но все-таки смертью — был слишком безжалостным испытанием для нее…

— Да, — согласился он. — Почти никаких шансов… Нита, не сообщите ли вы о нашей проделке Мак-Кею? А я бы тем временем взглянул на пациента…

Полицейский все еще спал — но не стало ли его дыхание чуть более хриплым?.. Сэм бегло просмотрел регистрационные диаграммы. Все свидетельствовало о неумолимом и стремительном ухудшении состояния больного. Интерферон, введенный три часа назад, приостановил этот процесс. Наметилось даже чуть заметное улучшение. Но затем температура подскочила вновь, давление упало, и больной заскользил к пропасти… Сэм ввел еще одну дозу интерферона. Теперь это не дало никакого эффекта…

— Мак-Кей был ужасно зол, — сказала подошедшая Нита. — Но только поначалу. А затем он велел тщательно контролировать все, что будет происходить дальше, и, обозвав вас — цитирую — «ненормальным дураком», неожиданно выразил свою глубокую признательность… Не было… чего-нибудь? — Она взяла Сэма за запястье и тревожно посмотрела на регистрирующий браслет.

— Нет, никакой реакции… Вы ведь сами сказали, что Ренд-альфа не передается человеку…

Итак, еще один пациент, его пациент, умирал на глазах — и ничего нельзя было поделать. Если первая инъекция интерферона помогла, и бешеная атака вируса, захлебнувшись, не возобновлялась в течение нескольких часов, то теперь этого не произошло. Температура поднималась все выше и выше, жаропонижающие средства не оказывали никакого действия. Уже были включены сердечно-легочный аппарат и искусственная почка. Оставалось испробовать только полное переливание крови. Попытка была заранее обречена на неудачу, но Сэм отгонял эту мысль до последнего мгновения. Он должен был выиграть сражение во что бы то ни стало…

Лишь когда Нита, расплакавшись, ухватила его за руку, Сэм отвел от больного свой застывший взгляд.

— Сэм, я прошу вас… Он мертв, Сэм! Вы больше ничем ему не поможете!

Он вдруг почувствовал страшную усталость. Сколько времени прошло? Часов двенадцать? Больше? Взглянув на часы, он увидел на руке регистратор. Забыл! Однако, если бы вирус все-таки размножился, это уже чувствовалось бы… То есть все в порядке! Хоть какая-то радость…

— Присядьте, Сэм. Вот ваш кофе…

Осторожно сделав первый глоток, он жадно выпил почти всю чашку.

— Третий час ночи, значит… Ну, какие новости, Нита?

— Нас выпускают отсюда. Это решение Мак-Кея. Он сказал, что если до полуночи не будет никаких симптомов, то карантин снимается… — Сэм попытался вскочить, но она его удержала. — Пожалуйста, допейте кофе и выслушайте все до конца.

Поколебавшись, он грузно плюхнулся в кресло и улыбнулся.

— Кофе восхитителен, и я не откажусь еще от чашечки… Извините, Нита, если я действовал, как идиот, но все это стало настолько личным с той минуты, когда Ренд буквально свалился на нас…

Нита наполнила чашку Сэма, а себе подлила сливок.

— Судя по сообщениям — неважные дела в городе, Сэм… Птицы, инфицированные вирусом Ренд-бета, умирают почти сразу, но к этому времени даже кончики перьев поражены. Достаточно легкого прикосновения, чтобы заразиться. Все, кто заболел, или держали птиц в руках, или прикасались к поверхности, на которой до того находилась больная птица… Покинув носителя, вирус погибает, но пока неизвестно, какой период времени для этого требуется.

— Сколько случаев?

— В последний раз говорилось о трех тысячах.

— Ух, как быстро… Ну и что же предпринимается?

— Пока лишь паллиативные меры, но в данный момент как раз идет совещание всех медицинских светил, с участием мэра и полицейских шишек. Это здесь, в Белвью, аудитория номер два. Председательствует профессор Чейбл. Он, кстати, приглашает вас спуститься туда… Я не выложила это сразу, так как по вашему изможденному виду поняла: вот кому действительно не помешает чашка крепкого кофе.

— Вы поступили мудро! — улыбнулся Сэм, встав и осторожно потянувшись.

Нита тоже поднялась и стояла теперь совсем близко. Руки Сэма, совершенно помимо его воли, обняли ее за плечи. Он сразу принялся оживленно говорить о чем-то постороннем, но чувствовал только тепло ее тела. А потом он обнял ее покрепче, и их губы соприкоснулись…

— М-да… — смог наконец удивленно выдохнуть Сэм. — Я, кажется, слегка забылся… Очень сожалею, Нита…

— Сожалеете? — Она улыбнулась. — Я — нет… По-моему, это было очень приятно… И было бы еще приятней, если б вы побрились…

Сэм провел рукой по своей щеке, и та зашуршала, как наждачная бумага.

— О, простите… Должно быть, я выгляжу, как самый настоящий дикобраз — во всяком случае, чувствую себя именно таковым… Нет, в таком виде я просто не могу отправляться на совещание!

…Яркий свет в ванной, отразившийся от кафельных плиток и металлической арматуры, заставил Сэма сощуриться, чтобы рассмотреть в зеркале свое отражение. Сверкающая головка ультразвуковой бритвы плавно двигалась по коже, срезая щетину, и не раздражала, пока Сэм не прижал ее посильней. Не то чтобы это было мучительно, но все же появившиеся звуки и еле уловимая вибрация черепа удовольствия не доставили. Казалось, что в ухо залетели крохотные насекомые… Из зеркала на Сэма глядел человек с воспаленными веками и болезненными тенями под глазами. Значит, так… Аспирин уймет головную боль, а пятимиллиграммовая доза бензедрина не даст уснуть во время совещания. Но все это потом. А сейчас необходимо раздобыть хоть что-то, напоминающее обувь. Белый костюм выглядит вполне прилично, но эти умопомрачительные тапочки…