мог отказаться… И если ограничить его подвижность и возможности…

Девушка наморщила лоб, размышляя.

Надо будет хорошо продумать этот вопрос, чтобы все получилось с первого раза. Потом. Сначала выбраться отсюда и потребовать Райтона на блюдечке!

Время шло, а извиняться и освобождать ее никто не торопился.

Дважды затворнице приносили еду, но оба раза она брезгливо переворачивала миску.

Ей, высшей иртее, и сублимированные концентраты, которыми питается только всякий сброд?

После второго раза еду перестали приносить. И никто не явился, чтобы убрать две дурнопахнущие лужицы. Неслыханно! Она должна сидеть и смотреть на это?! Дайте ей только отсюда выйти, и император заставит виновных в ее мучениях все своими языками вычистить, а потом прикажет всыпать им плетей и сошлет на каторжные работы!

К вечеру она сильно проголодалась и, не выдержав ожидания, принялась колотить в дверь.

— Эй! Кто здесь? Немедленно выпустите меня и отведите к императору! Я прикажу вас выпороть! Эй, глухие, что ли? Его Величество прикажет вас казнить, когда узнает, как вы обходитесь с высшей иртеей!

Никакой реакции не последовало.

Устав кричать и стучать, девушка села у двери, прислушиваясь к доносящимся звукам — похоже, сегодня ее выпускать никто не собирается. Даже просто подойти никто не торопится. Может, ей дурно и нужна помощь!

Кстати, мысль! Император за такое точно не погладит по голове!!!

— А-а-а-а!!! Умираю-у! Помогите! Мне плохо! Голова! Ноги! Внутри все горит! Меня отравили! Спасите!

Прокричав час, Ария поняла, что может здесь умереть — никто и пальцем не пошевелит. Тем более, звуки извне стихли — наступила ночь. Видимо, все ушли спать, а она одна сидит… на полу… в тонком бальном платье… голодная… у-у-уууу!!!

Когда Ария основательно замерзла, ей волей-неволей пришлось перебраться на кровать. Брезгливо поворошив пальцами лежащее там одеяло, она легла поверх него, подложив под голову ладонь. Ну не на подушку же голой кожей? Кто знает, кто до нее спал на этой тряпке?

Но утром, когда стукнула, открываясь, дверь, девушка обнаружила, что во сне завернулась в одеяло. И теперь лежит как полагается — на матрасе, головой на подушке.

Размышлять — как это вышло, было некогда — раз дверь открылась, значит, к ней пришли!

Путаясь в одеяле, Ария рванула к двери, но по дороге была не слишком аккуратно перехвачена одним из вошедших стражей.

— Куда собрались?

— Отпусти! Варвар! Рест чешуйчатый! Император тебе голову снимет, как ты посмел касаться меня своими мерзкими руками? Немедленно проводи меня к Его Величеству!

— Спешу! — хмыкнул мужчина и рывком вернул пленницу на кровать. — Ну и грязь вы тут развели, иртея! Вот вам еда, вот тряпки — приберитесь. Через час придут дознаватели.

— Я — приберитесь? Ты в своем уме? Снова принесли эту гадость? Я не буду такое есть! Если не хотите, чтобы вас наказали, немедленно дайте нормальной еды. И пусть придет прислуга — тут плохо пахнет. И повсюду пыль! Император…

— Именно Его Величество приказал с вами не церемониться. И кормить тем, что едят другие заключенные. Хотите сидеть в грязи — пожалуйста, ваш выбор. Не хотите есть — аналогично, — подхватив чашку с концентратами, он повернулся к двери, собираясь уходить.

— Стой! Оставь… это, — пересилила она себя.

Ни разу в жизни иртее не приходилось голодать, и ощущение пустого желудка категорически ей не нравилось. Раз другого ничего не будет, она попробует проглотить пару ложек, лишь бы унять это тянущее чувство…

Страж, хмыкнув, поставил чашку сбоку от бурой лужицы.

— И приберитесь тут. Придут дознаватели, вам же хуже, если у них испортится настроение.

Концентраты оказались на вкус такими же малоаппетитными, как на вид и на запах. Ария зажала пальцами нос и с трудом впихнула в себя несколько ложек.

Через пару минут сосущее чувство несколько отпустило, но, конечно, до сытости было далеко.

Ничего! Вот придут императорские дознаватели, они быстро разберутся, что Арию держат здесь по ошибке! Немного потерпеть, и все закончится!

Что там говорил этот противный страж? Грязь…

Да не то слово! У них дома на придворцовой территории чище, чем в этой комнатке! Но страж прав — лучше, если у дознавателей будет хорошее настроение.

Помявшись, она схватила оставленные мужчиной тряпки и принялась неумело елозить ими по луже. Вместо того чтобы очистить поверхность стола, тряпка только размазала подсыхающие остатки концентратов, развезя их по всему полу.

Ну вот, стало только хуже!

Отбросив испачканную ветошь в угол, она не придумала ничего лучше, чем схватить одеяло и накинуть его на стол, закрывая мокрое безобразие.

Теперь стол выглядел лучше, чего не скажешь о кровати. Но второго одеяла не было, пришлось смириться.

— На Даластею, на Комбинат! — прозвучавшие слова приговора сначала показались шуткой. Глупой и неуместной.

Но лица судей веселья не излучали, и Ария впервые всерьез испугалась.

Неужели это все правда, и ее держали взаперти — она теперь знала, что такое помещение с маленьким окошком под потолком называется камерой, — заставляли есть самые дешевые концентраты, спать под мокрым и грязным одеялом, мучили бесконечными вопросами, не позволяли переодеться и принять ванну — из-за того покушения?! Но она защищала свое, хотела лучшей жизни — и только! Ну и что такого ужасного произошло? На правителя она не покушалась, а за низшую так строго не наказывают, тем более, девка спаслась. С правителем вышло не очень, но остался его сын, преемственность не пострадала, Дом Ашанти продолжает существовать. Ну да, перестаралась, но ее тоже можно понять — она боролась за свое счастье! Неужели императору недостаточно, что несчастная иртея уже провела четыре дня в нечеловеческих условиях? Разве это не искупило ее вину? Какой Комбинат? Чернорабочей? Вы сошли с ума! Ни за что!!! Никогда!!! Отпустите-е-е…

Бесполезно. Никто ее не слушал. Император, на которого она так надеялась, оказался жестоким и несправедливым, а отец ничем больше не мог помочь. После расследования и суда бывшего правителя Сонора отправили на рудники, и больше о нем она не слышала. Впрочем, все знали, что сосланные туда преступники долго не выдерживают, ведь их бросают на самые опасные участки. Кто-то протягивал год, кто-то два, но все заканчивали одинаково — в безымянной могиле.

Первые несколько недель в Приюте и на Комбинате она не раз пожалела, что еще жива… Ария забыла, когда мылась, потому что не успевала в душевые. Не умела запускать стиралку, поэтому не могла постирать свои вещи. Вкупе с немытым телом это давало непередаваемый аромат, морщились даже привычные ко всему обитатели Приюта. Все время хотелось есть. И спать.

А еще с ней