капитан исправился: – В основном по части сыскного, но и у нас есть кое-что. Мелочь… Желаете послушать?

– Не откажусь, – кивнула я. – Всегда, знаете ли, полезно быть в курсе событий, не угадаешь, где и что пригодится.

– Могу ли и я присоединиться, если сведения не секретны? – встрял Анельт. Кажется, теперь Лауринь посмотрел на него иначе…

– Мы на Заречную едем, – напомнила я. – Вы разве не в другом месте живете?

– Да, но до полпути нам по дороге, – улыбнулся Анельт. – Так как?

Я мысленно простонала и махнула рукой: пусть Лауринь сам думает, о чем стоит говорить, а о чем нет. Впрочем, сейчас он, похоже, начал понимать, какие эмоции вызывает у меня Анельт, потому что рассказывал сплошь о вещах малозначимых: кражи, ограбления, пара убийств, чисто бытовых… Ни звука о чем-либо серьезном. Впрочем, за день в городе происходит столько всего, что можно описывать это часами, а уж если брать сведения за неделю-другую…

Я молчала – почти обо всем описываемом я слышала ранее от Горта, Анельт время от времени задавал уточняющие вопросы, поглядывая на меня, будто в поисках одобрения. Очевидно, он полагал, что сия ситуация была моим жестом доброй воли, а то, чего доброго, компенсацией за невозможность отужинать с его персоной! Либо же решил, что я этак делюсь опытом: вон, дескать, как нужно взаимодействовать с охранным отделением! Хм… А ведь с него станется и на Лауриня теперь насесть с требованиями оказать помощь… Ну, за капитана я не беспокоилась, он за себя постоять сумеет, а вот Анельт вполне может вылететь за дверь!

Мы уже покинули центр города – по сторонам потянулись частные дома, не особняки, как на Заречной, отнюдь. В Арастене это зрелище привычное: стоит свернуть с приличной улицы куда-нибудь в переулки, и через какое-то время оказываешься будто посреди богатого села. Кое-где даже дорога немощеная, а по летнему времени в лужах свиньи валяются.

Я этим путем езжу редко, не люблю плутать по узким улочкам, а сейчас выбрала эту дорогу только потому, что она намного короче моего обычного маршрута: еще немного, и переносить общество Анельта станет совсем невозможно, и тогда я за себя не ручаюсь!

Не знаю даже, чем так сильно раздражал меня молодой маг. Конкурентом он мне пока что не стал, выказывал явное желание учиться и совершенствоваться, был неизменно вежлив и предупредителен, до приторности даже… Видимо, в этом все дело – переслащенные блюда я не переношу. Все хорошо в меру, а Анельт как-то переигрывал. Возможно, на клиентов-аристократов его манеры действуют наилучшим образом: приятно, когда маг так предупредителен, но… Я-то не его клиент!

Анельт спросил у Лауриня что-то еще – тот отвечал без особой охоты, но подчеркнуто вежливо. Это, впрочем, не имело ничего общего с обходительностью молодого мага, нет, это была ледяная вежливость урожденного арная, от которой веяло лютым морозом даже на стороннего слушателя, что уж говорить об адресате! Даже если тон безупречен, сразу становится ясно, что собеседнику не рады… Но Анельту, казалось, все было нипочем! Вот он задал еще один вопрос…

Я с такой силой рванула поводья, что лошадь с обиженным ржанием приподнялась на дыбы. Но мне было не до нее: соскочив наземь, я оглядывалась, пытаясь понять, откуда пришел призыв о помощи – такой слабый, что мне едва удалось его уловить! Я не слышала этого много лет, но не узнать этого зова не могла – в свое время прекрасно запомнила, каков он! Но откуда, откуда?!

Вот снова!..

– Фло, в чем дело?! – крикнул мне вслед Лауринь, но я уже махнула через ближайший забор. Когда на помощь зовут так… мешкать не время!

Проклятый квартал! Тут днем-то заплутаешь, а в темноте… Мой огонек-спутник взвился вверх, озаряя неестественным светом узкие улицы и дворы, стало хоть понятно, куда бегу!

Лауринь нагнал меня через пару минут: сноровка, с которой капитан преодолевал препятствия, говорила о том, что ему не впервой проделывать такое…

– Куда?.. – выдохнул он мне в ухо.

– Туда! – махнула я рукой. Там громоздились какие-то сараи, склады, невесть что еще! – Кругом долго выйдет…

Лауринь только мотнул головой – шапку он где-то потерял.

– Куда вы Анельта дели? – спросила я сквозь зубы, продираясь между двумя заборами. Ну вот почему бы один общий не поставить? Нет, взгромоздят два, а проход между ними такой, что курица застрянет, не говоря уж обо мне, даме достаточно крупной!

– За лошадьми смотрит, – ответил Лауринь.

Я мысленно возблагодарила всех известных мне богов. Вот пусть коллега и торчит посреди улицы с тремя лошадьми и не путается под ногами! Его только сейчас и не хватало…

Еще два забора (один, кажется, мы обвалили – он не выдержал нашего веса), яростный брех цепных псов… Наконец я вылетела на довольно широкую улицу вполне пристойного вида, тут даже фонари горели.

Переулок, другой, и я выскочила на параллельную улицу, едва успев притормозить, чтобы не врезаться в живописную группу. Двое уверенно брали в клещи третьего… Вот этот третий, судя по всему, и был тем самым, чей призыв я засекла, и приходилось ему туго, во всяком случае, на ногах он держался с большим трудом. Тут же я поняла, почему атакуемый никак не мог оказать достойного сопротивления своим противникам – отвратительный прием, действие которого я однажды имела сомнительное удовольствие испытать на себе, не позволял ему сделать этого.

В груди подвергшегося нападению засело что-то, никак не простая деревяшка вроде той, которой когда-то Раймо Борас разворотил мне внутренности, а на совесть сработанное приспособление. Мне, как магу, хорошо были видны опутывающие ничем внешне не примечательный предмет заклятия, не дающие раненому ни выдрать оружие из раны, ни воспользоваться собственной магией – а он ею обладал, ошибиться я не могла. Силы покидали его с невероятной скоростью, еще немного, и он просто упадет, и тогда скрутить его не составит никакого труда.

Он и так оказался невероятно силен, раз до сих пор не свалился и еще умудрялся отбиваться от нападающих – а они не были магами, за это я ручалась! Странно, невероятно, но факт! Впрочем, рассуждать я буду позже, пока есть более насущные проблемы…

– Лауринь, одного – живым! – выкрикнула я.

В чем, в чем, а в таком деле на Лауриня можно было положиться. Идея о том, что кусок хорошо заточенной стали одинаково действует на любого смертного, давно и прочно пустила корни в его сознании, а уж метать ножи Лауринь умел виртуозно.

Второй бандит, увидев, как его напарник повалился на снег, пуская кровавые пузыри и хватаясь за пробитое горло, мгновенно задал стрекача. Лауринь кинулся за ним, я услышала окрик, топот,