В наступившем гробовом молчании раздались медленные хлопки. Сидящий в кресле широко улыбнулся, соприкасая свои ладони друг с другом. Мужчина рядом бросил на него яростный взгляд, но столкнулся лишь с насмешкой.

— Как он тебя, а? Полностью в точку попал. Даже меня уязвил, — Жрец сформировал в своей руке чашку с горячим напитком, делая простой глоток. — Есть над чем поразмыслить на самом деле. Я никогда не чурался учиться новому.

— Глупости это, — Август покачал головой. — Сам смысл существования любого существа — это постоянное развитие. Иначе это не имеет смысла. Распыляться на подобное, это проявление слабости. Слишком очевидно. Как раз простые существа это понять не могут, ибо их цикл жизни слишком ничтожен, чтобы успеть осознать это.

— Или у вас слишком долгая жизнь, чтобы понять прелесть подобных моментов? — парировал его Боян, чувствуя, как его сердце бешено стучит. — Что-то я совсем разгорячился. Не хочу умирать.

— Ладно, этот разговор теряет для меня смысл, — Август поднял руку, чтобы закончить существование собеседника, но Жрец ловко вскочил с кресла, касаясь его своей.

— Погоди. Дай ему немного времени.

— Времени?

— Он всё равно умрёт. Дай ему хоть с собой проститься. Отложи взрыв.

Август задумался, а затем усилил напор, сформировав около вздрогнувшего человека шар из чистого света.

— Через десять минут тебя уничтожит. Прощай.

После этого мужчина исчез. Другое существо перед тем, как последовать за ним, подмигнул юноше.

— Потом мне спасибо скажешь, ладно?

— За что? — спросил Боян, но лишь эхо его голоса разошлось по пустоши. — Ну вот.

Человек рухнул вниз, распластавшись на спине подле сверкающего шара. На него было больно смотреть, поэтому юноша закрыл глаза, погружаясь в глубины мыслей. Он перестал что-либо понимать, но слова неизвестного поселили в его разуме сомнения. О чём тот говорил, если Боян чётко знал — это его последняя жизнь и дальше уже ничего не будет.

— Может он этого не знал? Август что-то говорил про другую реальность. Они из мест, где подобные вещи норма? — гадал он, зачерпнув рукой горсть чёрной пыли.

Она привычно просыпалась между пальцев, а ветерок подхватывал часть, засыпав его лицо, отчего Боян громко чихнул. После широко открыл глаза, закашлявшись.

— Воздух! — прохрипел он, вытянув руку перед собой.

Его душило, стягивая удавкой вокруг шеи пространство. Висящий рядом шар шипел, впитывая абсолютно всё вокруг. Мир распадался, оставив лишь небольшой островок посреди космоса.

— Это всё, да? Тогда… Прощай, Ксалия, — простился с беловолосой красавицей юноша, крепко зажмурившись.

Следом произошёл громкий взрыв, обжигающей волной соприкоснувшись с человеком. Боян открыл рот, чтобы закричать от невероятной боли, но ничего не произошло. Звук исчез вместе с остатками странного мира-пустоши. Но чем дальше человек страдал, тем больше странностей происходило. Обжигающие волны слабели, а его рассудок оставался на месте. Лишь тело внешне дымилось, раскрасневшись.

— Больно-больно-больно! — скороговоркой повторял Боян, подпрыгивая на месте. — Что происходит?! Ну почему я даже умереть нормально не могу, а?!

Юноша замер, поняв, что из земли остался лишь один квадратный метр, на котором он и прыгал. А затем посыпался и он, отправляя его в свободный полёт по космическому пространству. Падение ускорялось. В ушах Бояна что-то свистело, а его тело из-за ожогов и боли отказывалось шевелиться.

— Да что не таааак! — заорал он, ткнувшись лбом в стену небольшой комнаты. — Ай!

Это была с виду обычная комната ожидания в офисе перед кабинетом начальства. Мягкие кресла, окна с плотно закрытыми жалюзи и парочка столов с напитками и сладостями. Обнажённый Боян замер, широко раскрыв свои глаза.

Он знал это место.

— Это бред. Невозможно, — прошептали его губы. — Я не мог вновь оказаться в это месте!

Около дверей в следующее помещение находилась статуя в виде жуткого чудовища, которая широко открыла свою пасть, начиная издавать звуки человеческого голоса.

— Вас приветствует система перерожденцев. Не бойтесь, ваша смерть не последняя, и теперь вы можете стать чем-то большим! Пройдите через дверь и вас распределят!

— А потом запишут в грешники и выбросят, — саркастично отреагировал на это юноша, усевшись за столик. — Я в прошлый раз даже не попробовал тут ничего. А потом вынужден был стоять перед Лей и Мел. Даже имена их запомнил, чудо какое.

Его рука быстро испачкалась в первоклассном шоколаде, что не помешало ему аккуратно облизать пальцы, добавляя к этому глотки горячего чая. Его голубые глаза внимательно изучали интерьер, пока разум в панике метался по закоулкам головы, пытаясь понять произошедшее. Торопиться Боян точно не планировал.

— Шкаф, — вслух произнёс он, подойдя к оному. — Ммм, балахоны.

Внутри были вешалки с одеждой разного цвета: белого, чёрного и красного.

— Необязательно стоять голым было, да? Интересно, какой процент перерожденцев смогло это узнать? — вслух спросил Боян, на что статуя у дверей отреагировала.

— Три процента.

— Спасибо, — вежливо ответил на это человек. — Чёрное, так чёрное.

Базовая, хоть и не очень удобная, одежда придала ему уверенности. Узнавать причины своей жизни юноша не так сильно желал. В его мыслях была лишь Ксалия и возможность её вновь увидеть. Его руки уже представляли мягкость её тела, а губы смаковали будущий поцелуй. Он рисовал образы их воссоединения с невероятным энтузиазмом.

— Но как я туда попаду? Ведь придётся опять использовать Систему. А значит, что я не смогу точно указать координаты для Харона. Он ведь сразу расскажет врагу о произошедшем, — понял вдруг Боян и помрачнел. — Мало того, что мне придётся нового бога выбрать, так ещё как-то добраться до нужного места.

Некоторое время человек сидел на месте, а потом собрался с силами, подойдя к дверям.

— Мне надо быстро пройти их регистрацию. Мне плевать на сторону, поэтому… — его лицо исказила злая ухмылка. — В этот раз позволю себе быть грубым.

Полумрак пустого офиса. Звук вентилятора. Пыльные столы и выпуклые лампы, внутри которых текла настоящая лава. Картины на стене, случайно расставленные по стене, сочетающие в себе мазки как белого, так и хаотически чёрного. Эмбиент играл то в ускоренном режиме,