«Арабским 11 сентября» иногда называют американское нападение на Фаллуджу, «город мечетей». Погибли сотни мирных жителей, и 200 000 остались без крова. К следующему году число потерь среди гражданского населения в Ираке составило 24 000 человек, и 70 000 получили ранения{1745}. Оккупанты не принесли этой земле мир. Зато они всколыхнули восстания иракцев и моджахедов из Саудовской Аравии, Сирии и Иордании. Подобно другим повстанцам, о которых шла речь выше, они ответили на иностранное вторжение операциями террористов-смертников, в результате чего был побит даже старый рекорд «Тамильских тигров»{1746}.

А угроза всемирного терроризма? Ситуация стала еще хуже, чем перед Иракской войной{1747}. Бен Ладена убили в 2011 г., а «Аль-Каида» процветает. Ведь ее сила всегда была более концептуальной, чем организационной. Она состоит в глобальном революционном пыле, сочетающем политическую воинственность с сомнительными притязаниями на божественную санкцию. Ее филиалы, в частности, иракский (сейчас все более активно действующий в Ираке и в Сирии, охваченной гражданской войной), сомалийский и йеменский, продолжают называть восстановление халифата конечной целью своего вмешательства в местную политику. Кроме того, во многих местах земного шара, где нет хорошо организованных террористических сетей, найдутся тысячи желающих совершать теракты самостоятельно. Это самоучки без четко выраженной политической цели, плохо образованные и почерпнувшие радикальные взгляды из чатов. Таковы, в частности, Майкл Адеболаджо и Майкл Адебовале, убившие английского солдата Ли Ригби в юго-восточном Лондоне (2013 г.). Они выросли в Великобритании и в какой-то момент приняли ислам. Убийство совершили из мести за невинных мусульман, погибших от рук английских войск. Подобно Мохаммеду Буйери, который убил голландского режиссера Тео ван Гога (2004 г.), и исполнителям терактов в мадридских поездах, унесших жизни 191 человека, они не были напрямую связаны с «Аль-Каидой»{1748}. Правда, некоторые предприимчивые люди ищут выход на «Аль-Каиду», чтобы она обеспечила им руководство и, возможно, отправила в места важных операций. Однако создается впечатление, что пакистанские инструкторы предпочитают отсылать их на родину, чтобы они дестабилизировали обстановку в западных странах. Так и происходит: например, 7 июля 2005 г. прогремели взрывы в Лондоне. Серьезные теракты были предотвращены в ноябре 2005 г. в Австралии и в июне 2006 г. в Торонто. В августе 2006 г. британцам удалось помешать взрыву нескольких самолетов над Атлантикой.

Все эти террористы-одиночки почти не знают Коран. Поэтому бессмысленно спорить об их толковании Писания или винить ислам в их преступлениях{1749}. Более того, Марк Сейджман, который беседовал с некоторыми из них, убежден, что нормальное религиозное образование могло бы удержать их от терактов{1750}. Вообще, согласно его выводам, они мотивированы преимущественно желанием избавиться от удушающего чувства собственной незначительности и ненужности в секулярных национальных государствах, пытающихся поглотить иностранные меньшинства. Ими движет старинная мечта о военной славе: будто бы, умерев такой доблестной смертью, они станут местными героями{1751}. Пожалуй, в этих случаях пресловутый «исламский терроризм» превращается из политического акта (воспламененного речами благочестивыми, но противными учению ислама) в жестокий протест разгневанной молодежи. Может, такие люди и выступают от имени ислама, но, когда новичок в музыке начинает играть сонату Бетховена, мы слышим лишь какофонию.

Одна из задач бен Ладена состояла в том, чтобы увлечь мусульман всего мира своей концепцией джихада. Но хотя в чьих-то глазах он и стал харизматическим народным героем, эдаким саудовским Че Геварой, в этой главной задаче он потерпел неудачу. Показательны опросы Института Гэллапа, проведенные в период 2001–2007 гг. в 35 странах с большинством мусульманского населения. Лишь 7 % респондентов считали теракты 11 сентября «полностью оправданными»; при этом имелись в виду сугубо политические мотивы; 93 % респондентов осудили эти теракты, причем ссылались на Коран: убийству невинных людей нет места в исламе{1752}. Интересно, была бы мусульманская оппозиция террору еще более сплоченной, если бы не политика, избранная Соединенными Штатами после теракта? Ведь даже в Тегеране прошли демонстрации солидарности с Америкой! И в это самое время Буш и Блэр начали свой жестокий ответ, который увенчался трагическим и незаконным вторжением в Ирак в 2003 г. И что получилось? Мир увидел новые картины страдания мусульман, причем Запад был в них уже не просто соучастником, а непосредственным виновником. Обсуждая несгибаемость «Аль-Каиды», следует помнить: ни одна фанатичная теория джихада не привлекла в лагеря Пешавара так много молодых мусульман, как вид страдающих собратьев по вере.

Мы часто и справедливо осуждаем терроризм, который убивает мирных жителей во имя Бога. Однако наша нравственная позиция оказывается скомпрометированной, если мы пренебрегаем страданиями и смертью тысяч мирных жителей, которые составляют «сопутствующие потери» в наших войнах. Древние религиозные мифы помогали людям возвысить голос против государственного насилия, а нынешние национальные идеологии закрывают глаза на реальность и ожесточают сердце. Показательны слова Мадлен Олбрайт, сказанные ею, когда она еще была постоянным представителем Соединенных Штатов в ООН. Впоследствии она взяла их назад, но множеству людей на всей планете они не забылись. А именно, в 1996 г. в телешоу «60 минут» на Си-би-эс Лесли Шталь задала ей вопрос, не слишком ли дорого обошлись международные санкции против Ирака: «Говорят, погибло полмиллиона детей. Это больше, чем в Хиросиме… Разве победа стоила такой цены?» Олбрайт ответила: «Думаю, это очень нелегкий выбор. Но, на наш взгляд, эту цену следовало заплатить»{1753}.