Саския оставила слова Фоби без комментариев и потянула длинный пурпурный пояс, который торчал из сумки.

— Что ты собираешься с ним делать? — с отчаянием спросила она.

— Он относится к платью. — Фоби пожала плечами. — Я думала, что его можно обмотать вокруг головы, например.

— Сделай мне одолжение и обмотай его вокруг своей шеи. — Саския вздохнула. — Фредди, ты теряешь свое преимущество. Ты намеренно собираешься устроить все так, чтобы Феликс тебя бросил? Боже, я знала, что мне нужно было взять платье напрокат и для тебя тоже. Ты выглядишь ужасно.

— У меня не было денег, чтобы купить что-нибудь приличное. — Фоби присела на край спального мешка, взяв Яппи на руки, и умоляюще посмотрела на Саскию. — Я знаю, тебе хочется, чтобы сегодня вечером я выглядела ослепительно, но вчера я очень торопилась, а в магазине оно смотрелось довольно неплохо. Я уверена, что мы сможем его улучшить.

— Мы можем начать с того, что бросим его в огонь, — горько предложила Саския. Она отвернулась, признавая свое поражение. — Боже, эти звуки невозможно слушать.

Треск и шипение почти заглушали музыку.

Это должно было случиться.

Фоби застыла в неуклюжей позе на краешке своего спального мешка — в платье с распродажи, с прыщом на носу и волосами, покрашенными в бурый цвет. Посреди комнаты стояла Саския, излучая великолепие и свет. Едва закончив высказывать свое неодобрение, она замерла в идеальной первой балетной позиции.

Толкнув дверь сильным плечом и кожаной сумкой, вошел Феликс. Он выглядел сонным, растрепанным, небритым и невероятно желанным. Его волосы были коротко подстрижены с боков и на затылке, лицо загорело под калифорнийским солнцем, длинные ноги в белых джинсах расплывались у Фоби перед глазами.

Саския задержала дыхание, пока не почувствовала, что ее легкие сейчас взорвутся. Затем она с шумом выдохнула, отчаянно стараясь не покачнуться на своих высоких каблуках.

Фоби, сидевшая к двери спиной, почувствовала знакомый запах лосьона после бритья и закрыла глаза. Яппи спрыгнула с колен Фоби и бросилась к двери, через секунду оказавшись в радостных объятиях.

— Всем привет. — Феликс прижал к себе Яппи и неловко улыбнулся. — Как ты поживаешь?

Мысль о том, как она выглядит, придала Саскии уверенность, и она решила не лгать.

— Хуже, чем в аду. — Она храбро улыбнулась в ответ. — А ты?

— Почти так же, но с жуткой усталостью после перелета. — Опустив Яппи на пол, он начал пятиться к двери. — Послушай, извини, что я сюда ворвался. Мне сказали, что Фоби находится в этой комнате.

— Она здесь, — с некоторым удовлетворением сказала Саския, охваченная радостью от того, как отвратительно выглядел ее агент-провокатор. Она указала на свою трусливую подругу.

Осмотревшись, Феликс с усталым равнодушием скользнул взглядом по странной девушке с волосами мышиного цвета, сидевшей на спальном мешке.

— Где?

— Ты на нее смотришь.

Саския заставила себя улыбнуться самой победной улыбкой и вышла из комнаты, тихо звеня жемчужинами.

— Боже, я так скучал по тебе. Иди сюда.

Феликс бросил сумку на пол и крепко обнял Фоби. Тепло его тела было таким приятным и успокаивающим, ощущение его рук, обнимавших ее, было таким обнадеживающим и желанным, что Фоби захотелось остаться в этом положении навсегда. Она была согласна, чтобы их вынесли из дома с помощью крана, погрузили в фургон, словно скульптуру, и отвезли в Лондон, слившихся в объятии. Вместо этого она отпрянула, осознавая, что Саския могла войти в комнату в любую секунду.

— Я тоже скучала по тебе. — Она посмотрела на Яппи, которая вскарабкалась на сумку Феликса и теперь пыталась откусить багажную бирку.

— Это хорошо. — Феликс притянул ее к себе для поцелуя. Его поцелуи были сногсшибательными — иногда в буквальном смысле. Фоби несколько раз оказывалась на полу дома у Феликса, когда они не успевали добраться до кровати. А однажды они занимались любовью на лестничной площадке перед входной дверью.

Феликс прижал Фоби к себе еще крепче, она закрыла глаза, отвечая на поцелуй, наслаждаясь его губами, его телом, теплом его кожи под ее ладонями. Когда они оторвались друг от друга, чтобы сделать вдох, он посмотрел на нее, кусая губы, чтобы скрыть задумчивую улыбку.

— Я люблю, как ты целуешься. Крепко, сексуально и уверенно. Ты целуешься как мужчина.

Фоби почувствовала себя скорее обеспокоенной, чем польщенной.

— И скольких мужчин ты целовал?

— Ни одного, черт возьми. Ты знаешь, что я имел в виду. — Феликс выглядел слегка раздраженным. — Это был комплимент.

— Ясно. — Фоби улыбнулась, хотя она была не до конца уверена, что такое сравнение можно считать комплиментом. — Ты тоже целуешься как мужчина.

— Спасибо.

— А еще, — она провела кончиками пальцев по его шее, — ты целуешься как бог.

— И скольких богов ты целовала? — Феликс с восхищением смотрел ей в глаза.

— На прошлой неделе был Аполлон, — задумчиво кивнула Фоби. — Конечно, не сравнить с Зевсом, но он прекрасно работает языком. Вакх был тоже неплох, но чем-то расстроен. Купидон больше напоминал девушку. Все. — Она наклонила голову. — Думаю, что у тебя получается лучше всех.

— Черт, мне так не хватало тебя.

— Мне тоже тебя не хватало.

— Я не на шутку разозлил Пирса тем, что вернулся так рано. Он хотел задержать меня на Западном побережье еще на одну неделю и расхваливать меня как новый фильтр для очистки воды. Но я страдал манией возвращения к Фоби. Я начал спать с подушками, выложенными в рост человека, в первый раз после подросткового возраста. Должен сказать, мне намного больше нравится обнимать тебя. — Он положил руки ей на бедра.

— Ты приехал сюда прямо из аэропорта? — Она потрогала порванный воротник его рубашки, стараясь говорить обычным голосом.

— Нет. Сначала мне пришлось забрать кое-что из дома. Я был в Лондоне к обеду. Мне потребовалось несколько часов, чтобы добраться сюда — эти поезда невозможны. Я забыл название этого места.

— Но ты же бывал здесь много раз. — Она оцепенела, пытаясь оттолкнуть его.

— Только дважды. — Феликс прижал ее к себе. — И каждый раз я или был ужасно пьян, или чувствовал себя слишком плохо, чтобы думать о названиях. Обычные страхи жениха, которому предстоит встреча с будущими родственниками по закону, которых он с удовольствием сделал бы людьми вне закона. Боже, так жутко снова оказаться здесь, видеть Саскию. Она прекрасно выглядит, правда? Я так боялся, что она не оправится после нашего разрыва.

Фоби, охваченная сомнениями и ревностью, не смогла на это ответить.

— Я приехал сюда только из-за тебя. Я так сильно люблю тебя, что не могу думать здраво. — Он снова уткнулся подбородком ей в плечо. — Надеюсь, что, когда наступит полночь, она не окажется убийцей. Я схвачу тебя и унесу на чердак для трусливых поцелуев. По крайней мере, я умру счастливым.