litbaza книги онлайнИсторическая прозаИстория княжеской Руси. От Киева до Москвы - Валерий Шамбаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Перейти на страницу:

Калита на суд не поехал, недуги совсем скрутили его. Послал сыновей. А Александр только в ханской ставке узнал, что он по сути уже обречен. На этот раз ожидание было не особенно долгим, всего месяц. Александру был объявлен смертный приговор. Его сына Федора Узбек признал обманщиком и сообщником отца, тоже приговорил. В оставшиеся до казни дни Александр то истово молился, то проклинал собственную доверчивость, то кидался к бывшим покровителям с подарками и взятками. Все было тщетно. 28 октября явились палачи во главе с вельможей Товлубеем. Отца и сына обнажили, зарезали и расчленили трупы по суставам. Останки тверичам разрешили забрать для погребения.

Ни одна летопись (даже тверские) не упрекала московских князей в гибели Александра и Федора. Современники знали, что они осуждены за дело. Некоторые жалели — пострадали за родной город. Но они умерли по воле Узбека, а царь — орудие Божьего промысла. Летописец, рассказав о жуткой казни, тут же облегченно сообщал:

«А князя Семена и братию его с любовию на Русь отпустиша, и придоша из Орды на Русь пожалованы Богом и царем».

В Москву дети Калиты вернулись «с радостию и веселием». Конечно же, они веселились не по поводу смерти противника. Такое веселье было бы для христианина страшным грехом. Но и угрызений совести не испытывали. Правда-то была на их стороне. Радовались и веселились, что сами остались целы, что благополучно разрешился конфликт, грозивший неисчислимыми бедствиями Москве и всей Руси.

А Калита закрепил победу символическим действом. Властью великого князя он приказал брату казненного Константину, вновь вернувшемуся на тверской престол, снять набатный колокол в храме Спаса и доставить в Москву. Колокола были еще редкостью, большинство храмов довольствовалось железными или медными досками, билами. Горожане относились к своим колоколам с особенным почтением, гордились ими. Это была «душа» города. В Москве колоколов еще не имелось, в Твери, очевидно, был единственный — тот самый, что поднял людей на восстание. Калита вполне мог забрать его в 1328 г., когда Тверь потрошила Федорчюкова рать. Но тогда князь Иван не тронул его. Город и без того постигла жестокая кара, он заслуживал жалости. А сейчас Тверь проявила гордыню, не подчинилась Божьему суду. За это и последовало наказание. Выдача колокола означала покорность Твери, ее смирение с торжеством Москвы. И примечательно, что сразу вслед за колоколом вторая большая партия тверских бояр оставила свое княжество, уехала на московскую службу.

В конце правления Иван Данилович предпринял еще одно важное дело. Начал ставить новые стены и башни Кремля взамен обветшавших и пострадавших при пожарах. Хотя они были еще не каменными. У Москвы, в отличие от Новгорода, хватало средств лишь на каменные храмы, а Кремль возводили из вековых дубовых бревен. Тем не менее, крепость стала хорошей защитой для жизни и безопасности москвичей. А одновременно со строительными работами князь заново спланировал и благоустраивал столицу, «такоже и посады в ней украсив и слободы укрепи».

Но и под самый занавес жизни на Калиту сваливались неприятные заботы. Заговор Александра Тверского показал Узбеку, что Гедимин, поддерживая выгодный для него мир, продолжает подспудные операции, подкапываясь под его улус. Псков, Новгород, Смоленск, Тверь… Сколько можно? Хан наметил тряхануть западных соседей большой войной. Ивану Даниловичу пришел приказ, поднимать все силы Северной Руси. Но Узбеку, кроме ратников, требовались деньги.

Новгородцы как раз в это время привезли в Москву «черный бор» с «закамским серебром». А едва успели сдать великому князю, как прикатился вдруг «запрос цесарев». Хан требовал уплатить второй «выход» — то ли внеочередной, то ли в счет будущих платежей. Ошеломленные новгородцы возмутились:

«Того у нас не бывало от начала мира».

Заявили, что Калита нарушает крестное целование, и денег ему не дадут. Но при чем здесь крестное целование? Над великим князем стоял царь, для Ивана Даниловича его распоряжение стало не менее неожиданным. А ничего не попишешь, приходилось исполнять. Он начал действовать по прежнему сценарию, отозвал из Новгорода наместников…

Завершать спор довелось уже не ему. Предание гласит, что в одну из ночей он услышал: кто-то дергает цепь у двери его спальни. Услышал и голос:

«Се старец приде…»

Встал и не нашел никого. Понял, что это весть о скорой кончине, предсказанная св. Петром. Иван Данилович не медлил, не колебался. Сразу распрощался с миром и постригся в монахи. Все дела передал сыну Семену. Это не требовало много времени. Калита, как истинно православный человек, загодя готовился к смерти, приучал наследника к правлению. Многие князья принимали постриг непосредственно перед кончиной. Иногда пытались таким образом «схитрить» перед Богом, а кого-то до последнего момента удерживали земные заботы. Иван Данилович ушел от мира по-настоящему. В монастыре он прожил два-три месяца. Господь дал ему возможность помолиться, покаяться.

Возможно, в эти месяцы он просматривал свою духовную грамоту. В ней все было взвешено, продумано, все учтено. Три его сына должны были совместно владеть Москвой. Она являлась общим достоянием — а значит, каждый из них был обязан защищать и украшать столицу. Прочие города Калита поделил неравномерно. Семен получил гораздо больше, чем Иван и Андрей. Это обеспечивало подчинение младших старшему. Великий князь не забыл и вдову, дочерей, но сумел найти такие удачные решения, что завещание служило не разделу, а сплочению московского дома.

Из ценного имущества Иван Данилович оставил после себя 12 золотых цепей, 9 поясов, золотую посуду: 6 чаш, 2 чары, блюдце, 2 больших сосуда и 2 поменьше, 10 блюд серебряных и коробочку золотую. Учтем — это полный список семейных драгоценностей самого богатого и могущественного князя на Руси. Не очень-то роскошно жили русские правители в XIV в. Парадных нарядов было всего несколько, хозяин распределил их поровну. Один «кожух» с шапкой — Семену, другой Ивану, костюм из импортного сукна — Андрею. То, что осталось из одежд попроще и 100 руб. денег следовало отдать московским священникам на поминовение души, большое блюдо серебряное — Пресвятой Богородице Владимирской. «А кто грамоту сию порушит, судить тому Бог».

31 марта 1340 г. Иван Данилович — инок Анания, преставился. Либеральные историки, самочинно присвоившие себе право «суда истории», постарались посильнее очернить Калиту. Впрочем, как и других великих деятелей нашего прошлого: Владимира Крестителя, Ярослава Мудрого, Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо, Ярослава II, Ивана III, Ивана Грозного. Современники оценивали Ивана Даниловича иначе. После его смерти «плакашася над ним князи, бояре, вельможи и вси мужи москвичи, игумени, попове, дьяконы, чернецы, и вси народи, и весь мир христианский, и вся земля Русская». Калита первым заслужил эпитет «собирателя Руси». Москвичи почитали его как святого, изображали с нимбом. Да и митрополит Киприан в конце XIV в. называл его не только «благоверным», но и святым[169]. А в старину этим словом не разбрасывались, оно применялось сугубо в прямом смысле.

Какая из двух оценок верна? Впрочем, об этом судить не нам с вами. Ведь Господь уже вынес Свое решение. Окраинная бедненькая Москва, на которую раньше никто не обращал внимания, превратилась в росток будущей Российской державы. Очередной раз сбылись слова Писания:

1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?