Рев, сопровождавший выход пламени, словно благословлял происходящее. Буквально разрывая уши, он заглушал ужасающие крики умиравших. Довольно быстро на смену дикому рычанию пришла мертвая тишина. Дракон поднял голову и раскрыл пасть, Керригану показалось, что это была усмешка.

В тот момент маг был уверен лишь в двух вещах. Первая заключалась в том, что до конца дня он не доживет. Вторая, и самая важная, в том, что он никогда в своей жизни не видел более прекрасного зрелища; улыбка дракона вдруг исчезла, а голова скользнула под наполовину разрушенную стену. Туловище резко дернулось назад, неуклюже подпрыгнув, и вдруг дракон превратился в трусливую дворнягу, которую грозятся отшлепать.

Над чудовищем проплыла тень.

Каким бы огромным ни был пурпурный дракон, крестообразная тень, проходящая прямо над ним, вполне могла его полностью скрыть. Керриган взглянул наверх и успел увидеть черный силуэт, но тут его ослепило солнце. Маг опустил голову и протер глаза, чтобы после посмотреть на юг, куда указывал палец Алексии.

Еще один дракон легко набрал высоту и направился на юг — на секунду Керригану показалось, что он летит в Каледо. Но тут одно крыло взмыло вверх, а второе опустилось вниз, и чудовище медленно совершило поворот. Дракон взмахнул крыльями и взял нужный курс, обратно на север. Прямо к городу. Прямо к башне!

Подлетев ближе, Черный Дракон замедлил ход и широко раскрыл крылья. На темной коже волнами расходились красные линии от живота к краям туловища. Выпустив огромные когти, чудище вцепилось в Южную Башню дворца, отколов при этом несколько камней. Осколки полетели вниз на землю, рикошетом отскакивая от стен. Дракон накрыл крыльями башню, плотно прижавшись к ней.

Керриган буквально прилип спиной к стене башни. Ему стало бы стыдно за свой страх, но Алексия тоже отпрянула, а Бок припал к земле, выглядывая из-за каменной балюстрады.

Перед ними маячила огромная голова Черного дракона. А из его пасти высовывался красный раздвоенный язык. Капли слюны падали вниз, и одна из них прожгла дыру, размером со сливу в каменной стене прямо рядом с головой Керригана.

Черный дракон раскрыл пасть, но огня не последовало. Взамен послышался очень тоненький для такой твари голосок:

— Меня зовут Вриисуреол. Я могу здесь все уладить.

Каким-то образом Алексия собралась с силами и сделала полшага вперед:

— Ты можешь избавить нас от того дракона?

Вриисуреол прищурился:

— Если Просимр — единственная ваша проблема, Алексия из Окраннела, то, значит, не лгут песни, прославляющие смелость жителей Окраннела. Я избавлю этот город от Просимра и его армии. Но за определенную цену. И моя цена не обсуждается.

Принцесса приподняла подбородок:

— И какова же ваша цена?

Вриисуреол снова сощурил глаза:

— Мне нужен Керриган Риз.

Уилл медленно повернулся к дракону спиной:

— Эй, ты хоть понимаешь, кто я такой?

Фигура в плаще никак не отреагировала на вопрос. Ворон громко закричал:

— Уилл, что ты делаешь?

— Я пытаюсь разозлиться, — юноша взглянул на воина. — Не знаю, как у меня получилось то, что я сделал в Бокагуле, но будет плохо, если то же самое случится здесь.

— Ты не истекаешь кровью, Уилл.

Вор вынул кинжал:

— Я могу исправить это. — Вытянув левую руку, он сорвал с нее перчатку и прижал ладонь к лезвию клинка. Затем он вновь посмотрел на фигуру в плаще. — Я — Норрингтон. Тот САМЫЙ Норрингтон. Тебе известно пророчество. И теперь ты и Гагмар все еще хотите поспорить со мной?

Силуэт в плаще разразился смехом, эхом отозвавшись в шипении дракона:

— Это делает все только гораздо более интересным, Норрингтон, гораздо более интересным. Однако это все равно не изменит финал. Верни нам Камень Истины, и ты будешь жить, чтобы исполнить пророчество. Может быть.

Эрлсток выпрямился и сбросил свой плащ. Принц снял ремень с фрагментом Короны Дракона и повесил его на вытянутую левую руку:

— Вот это вам нужно, не так ли?

— Брось его сюда.

Во рту у Уилла пересохло:

— Ты не сделаешь этого.

Герцог улыбнулся ему:

— Можешь поставить на это свою маску.

Эрлсток позволил драгоценности упасть на снег. Внутри камня родился светящийся золотисто-зеленый крест. У Уилла создалось впечатление, будто бы что-то за ним наблюдает. Вор почувствовал силу, бьющую струей из камня, а затем что-то внутри него также начало пульсировать в унисон.

Принц взвел четырехстволку, зарядил ее и направил дуло на камень:

— Гаготмар, возможно, не захочет счищать грязь с фрагмента, но как он смотрит на то, чтобы собрать вместе все осколки?

Вор схватил Эрлстока за руку:

— Ты не можешь. Не делай этого.

— Мы не можем позволить им завладеть камнем, Уилл.

Фигура в плаще пожала плечами:

— Вперед. Даже хваленые драгонели не смогут уничтожить Истинный Камень, особенно теперь. Став частью Короны Дракона, он обрел еще большую силу, чем раньше. На него могут обрушиться эти скалы, а он останется невредим.

Ворон положил руку на плечо Эрлстоку:

— Не думаю, что он блефует, Ваше Высочество.

— К сожалению, я тоже, — одним плавным движением принц поднял четырехстволку, прицелился и спустил курок.

Уилл пригнулся, чтобы не попасть во взрывную волну. Как только белый дым рассеялся, он увидел, что фигура в плаще лежит на земле. Бормокины бросились бежать.

— Отличный выстрел!

— Надеюсь.

Уилл не мог понять нотки обреченности в голосе Эрлстока, пока не увидел, как фигура снова поднимается на ноги:

— Что это за хрень?

— Это не прекратиться, — Принц вздохнул. — Мы все действительно ценим то, что вы проделали столь долгий путь, чтобы спасти нас. Я очень надеялся, что все сложится лучше.

— Если придется умереть, то полагаю, огненное пламя из пасти дракона не самый плохой способ, — Ворон пожал плечами.

— Нет, мы не умрем! — Уилл порезал кинжалом ладонь и тихонько застонал, почувствовав боль от раны. Кровь брызнула струйкой, оросив снег и фрагмент. Снег покраснел, а кровь, попавшая на камень, исчезла. Новый поток силы хлынул оттуда.

Уилл упал на колени и прижал окровавленную ладонь к фрагменту, затем схватил его и поднял в воздух:

— Вы никогда не получите его!

Сила вновь начала пульсировать внутри камня, на этот раз сильнее и интенсивнее. Эльф из отряда Эрлстока тяжело задышал и согнулся от боли. Татуировки на теле Резолюта загорелись ярким светом, а металлические конечности механоидов задергались в конвульсиях. Дракон зловеще зашипел, даже фигура в плаще, казалось, пошатнулась.