Я уж хотела поинтересоваться, что за условия, но вовремя удержалась. Если я хоть что-то и успела понять, так это то, что не бывает лёгких и коротких путей. Ты или валяешься под забором с заточкой в печени в одном из тёмных переулков, или почти с голым задом прёшь против армии фанатиков на главной площади захолустного городка с небожителями в виде зрителей. Это всё условно, но на лучшее сравнение мне не хватило фантазии.

— Нет, Грис, — я на его манер сократила имя, — моё мнение не изменилось.

Он вздохнул и снова отхлебнул из фужера.

— Тогда я не могу гарантировать безопасность твоих спут…

Я не стала слушать эту старую шарманку и просто ущипнула себя, провалившись в тьму…

***

…и тут же открыв глаза имела удовольствие созерцать хвост Мерлина прямо над своими глазами.

— Кхм, — я кашлянула и не дождавшись реакции со стороны фамильяра вкрадчиво поинтересовалась: — А не охренел ли ты часом, добрый господин?

В ответ донеслось невнятное бурчание и хвост переместился в район носа.

Фыркнув, я переместилась из горизонтального положения в состояние прямого угла, что вызвало «ну очень благодарный взгляд» со стороны кота и его дальнейшее перемещение на пол.

Я потянулась и протёрла глаза. Спать на куске висячей ткани при постоянном ритмичном качании оказалось довольно приятно. Да что тут говорить, я даже выспалась(!), что за последнее время было довольно редким событием.

Встреча с Грисием стала каким-то отдалённым делом, и я с ещё большим удовольствием отметила, что сделала всё абсолютно верно.

Я довольно бодро соскочила со спального места и размяла затёкшие конечности. Запасы стихийной энергии были наполнены под завязку — оказывается в море очень высокий коэффициент летучих частиц маны, которые спокойно усваиваются энергоканалами без моего вмешательства.

«Наверно, у вулканов и вообще в подобных местах будет схожая история», — задумчиво подумала я, решив, что когда-нибудь точно стоит посетить пышущую огнём гору.

Мерлин одним глазом негодующе смотрел на меня, вылизывая засолившуюся шерсть. Да уж, за ночь одежда задубела и на ней появились белые соляные разводы.

Мой сосед всё ещё спал носом к стенке, и я, аккуратно подняв вещмешок, и засунув в дальний угол скинутый вчера вечером меч, вышла из комнаты, стараясь не разбудить сожильца. Кот после кратковременных раздумий последовал за мной.

На палубе царила полная идиллия. Ласково припекало солнце, лёгкий бриз обдувал лицо, а волны, бьющиеся в борт корабля, создавали веера водяной пыли, которая приятно холодила кожу. Впервые за последнее время на душе стало спокойно.

«Удивительно приятная погода для начала октября», — подумала я, осматривая открывшуюся картину. — «А ведь только вчера вода казалась ледяной, а солнце просто магической лампой в небе».

Я махнула рукой стоящему за штурвалом Мерну. Он поприветствовал меня кивком головы и, прищурившись от удовольствия, запыхтел трубкой.

Я добралась до носа корабля и, вдохнув морской воздух, осмотрела бесконечную водную гладь.

— Знаешь, до этого я предвзято относилась к морским прогулкам, но… это феерично. А ты что думаешь? — обратилась я к фамильяру.

Тот невнятно качнул головой и, выбравшись из моих рук, по-хозяйски осмотрел корабль.

Насмотревшись на море, я спустилась с небольшого возвышения на носу и, достав из вещмешка дорожный плащ, расстелила и легла на него.

Мешок пошёл мне под голову, а в руках оказался бестиарий Анделаса — пора начинать проводить время с пользой.

Распахнув книженцию на случайной странице, я прищурившись постаралась вчитаться в текст.

Сами собой брови сошлись к переносице — вместо понятных предложений страница была забита случайным набором букв.

Я открыла следующую страницу и там была схожая картина.

«Да что за чертовщина?!» — я листала всё дальше и дальше, но кардинально ничего не менялось и почему-то это жутко злило меня.

Вдруг дунул ветерок и страницы книги стали переворачиваться с большущей скоростью и… тлеть?!

Я, как можно быстрей, отбросила в сторону загоревшийся бестиарий и, как ошпаренная вскочила на ноги.

Мир вокруг резко преобразился — вместо воды, судя по характерному запаху и цвету, плескалась нефть, сверху набежали пунцовые облака и от солнца не осталось и следа.

«Да что за [цензура]?!!» — злость растаяла, как первый снег и вместо неё появились первые ростки страха.

Я перевела взгляд на Мерлина и почувствовала, как внутри всё холодеет, а горлу подступает ком.

Фамильяр валялся под моими ногами в луже крови, все его лапы были вывернуты под неестественным углом. С оглушительным хрустом голова фамильяра вывернулась на сто восемьдесят градусов. Глаза были наполнены странной тоской и кот из последних сил прошептал:

— Ни-никому не верь. Б-беги-и…

Его слова были похожи на дуновенье ветра, который тут же завыл над ухом, и крохотное, изляпаное кровью тельце подхватил небольшой смерч, и оно скрылось в пунцовом тумане — облака, сгустившиеся наверху, опустились к чёрной жиже за бортом и превратились в туман… или это мы к ним поднялись?

Лишь Мерлин скрылся в дымке, как внутри образовалась большущая дыра, будто вырванная раскалёнными щипцами. Все эмоции стёрлись в труху, уступая место горечи и животному ужасу.

Я почувствовала на щеках мокрые дорожки и машинально стёрла их. Взгляд упал на ладонь — дрожащая рука оказалась вся перепачкана — золотистая кровь капнула с указательного пальца и разбилась об изъеденные гнилью доски палубы.

Я побежала. Просто побежала вперёд, а за мной проваливались кишащие червями доски. Закономерно наткнувшись на капитанский мостик и взбежала по лестнице.

Одна из ступенек проломилась прямо под моей ногой и сапог с провалившейся ноги исчез в дыре — я лишь успела увидеть когтистую руку с красной кожей, которая проворно стащила его.

Вздрогнув от отвращения, я выдернула ногу из ступеньки, продолжив взбираться.

Когда я добралась непосредственно до мостика пульс отбивал в ушах барабанный бой.

Не знаю на что я надеялась — когда я поднялась наверх, то увидела, что Мерн был привязан руками к штурвалу, а на его голове сидит ворон, который с энтузиазмом выклёвывал глаза капитана.

Мужчина дёрнулся и, уставившись на меня пустыми глазницами, чётко произнёс:

— Никто не поможет тебе в трудную минуту.

— Все предадут тебя, — каркнул ворон и особенно глубоко вонзил клюв в глазницу, после чего голова мужчины безвольно упала на грудь и тело обмякло.

Я отшатнулась от капитана Гарпии, но ноги не почувствовали под собой пола, и я с криком провалилась в пропасть.

Вскоре сверху скрылся скелет корабля и пунцовый туман, стих свист ветра в ушах, и я оказалась в абсолютной тьме, в которой непонятно стоишь ты на