Слова будто повисли между нами, почти видимые, словно нарисованные дымом. Джон ошеломленно открыл рот, потом закрыл.

А лагерь жил свой жизнью: разговоры, крики, фырканье и ржание лошадей и мулов, отдаленный барабанный бой… Рядом кто-то играл на дудочке, все время обрывая мелодию на одной и той же высокой ноте. Скрежет металла об оселок – кто-то в последний раз остервенело точил оружие. Жужжание мух, что хищно вились над нами. Две мухи сели на лоб Джона, и он раздраженно отмахнулся. Жермен оставил баночку с отпугивающей насекомых мазью на кровати, и я взяла ее.

– Нет, – резко сказал Джон и забрал ее у меня. – Я могу… не трогай меня, пожалуйста.

Дрожащими руками он с трудом открыл баночку, но я не стала помогать ему. Невзирая на царящую в палатке духоту, я похолодела до кончиков пальцев.

Джон сдался лично Джейми. Именно Джейми должен передать его генералу Вашингтону. Ему придется это сделать – слишком многие видели, как Джон сдавался, слишком многие уже знают, кто он такой.

Джон ухитрился лежа зачерпнуть пальцем ментоловую мазь и размазать ее по лицу и шее.

– У тебя с собой ничего не было, – со слабой надеждой заявила я. – Компрометирующих документов, я имею в виду.

– У меня в кармане был патент на офицерский чин, когда недалеко от Филадельфии меня нашли ополченцы, – отрешенно, будто это ничего не значило, возразил Джон и быстро нанес мазь на руки. – Это не свидетельство шпионажа, зато доказательство того, что я английский офицер – в гражданской одежде и в тылу американской армии. Ни слова больше, дорогая, это опасно.

Он закрыл баночку и вернул ее мне.

– Тебе лучше уйти. Тебя не должны застать наедине со мной.

– Бабушка? – Жермен откинул полог палатки; лицо его было красным, будто свекла. – Бабушка! Идем быстрее! Papa сказал, что ты нужна Grand-père!

Он ушел, а я торопливо собрала свои вещи и обвешалась сумками и ящичками. Уже почти у выхода я обернулась и спросила:

– Хотелось бы знать, а ты ему небезразличен?

Джон закрыл здоровый глаз и на миг поджал губы.

– Надеюсь, нет.

* * *

Я спешила за Жерменом; из перекинутой через плечо сумки доносилось бульканье настоев, под мышкой был зажат ящичек с инструментами и шовными нитями, свободная рука тянула за поводья Кларенса, а в голове царил такой сумбур, что я не осознавала, куда иду.

Кажется, Джону было известно то, о чем я ему рассказала. Кроме разве что дальнейшей судьбы капитана Андре. Печально, однако сейчас не это важно.

Он не дал мне договорить, потому что уже знал, какой опасности подвергается и как это может отразиться на Джейми и мне. «Тебя не должны застать наедине со мной». Ведь я какое-то время являлась его женой. Вот что он имел в виду, но не собирался произносить вслух, пока я не настояла на своем.

Если что-нибудь случится… ладно, не будем ходить вокруг да около: если Джон нарушит свое слово и сбежит, меня станут подозревать в соучастии. Особенно если кто-нибудь подтвердит, что видел меня наедине с ним. В худшем случае Джейми тоже заклеймят соучастником, в лучшем – станут говорить, что его жена неверна ему и делу освобождения Америки… Я вполне могу очутиться в тюрьме. И Джейми тоже.

Однако если Джон не сбежит… или сбежит, но его снова поймают… Мысль мелькнула и пропала – впереди верхом на коне меня ждал Джейми с поводьями моей кобылы в руках. Это с ним я сегодня перешла Рубикон, не с Джоном.

* * *

Маркиз де Лафайет ждал их в назначенном месте; щеки его раскраснелись, глаза горели от нетерпения. Джейми улыбнулся при виде юного француза в щегольском мундире с красной шелковой отделкой. Однако невзирая на юность и иностранное подданство, маркиз имел опыт сражений. Он рассказал Джейми о случившейся год назад битве при Брендивайн-Крик, где его ранило в ногу. После того случая Вашингтон настаивал, чтобы маркиз ночевал вблизи него, и укрывал юношу собственным плащом. Жильбер боготворил Вашингтона, который, не имея сыновей, привязался к маленькому маркизу.

Джейми глянул на Клэр – было интересно, как она восприняла изысканный мундир Лафайета. Однако Клэр прищурившись – забыла надеть очки – смотрела на группу людей в отдалении, за выстроившимся регулярным войском. Хорошо видящий на расстоянии Джейми приподнялся на стременах и посмотрел в ту же сторону.

– Генерал Вашингтон и Чарльз Ли, – сообщил он, опускаясь в седло и наблюдая, как Лафайет сел на коня и направился к старшим офицерам. – Полагаю, мне следует присоединиться к ним. Ты не видела Дензила?

Он боялся оставлять Клэр одну и собирался поручить Хантеру заботу о ней, чтобы она не бродила по полю боя, даже невзирая на возможность помочь раненым. Хантер ехал в повозке и не мог держаться наравне с марширующими солдатами. В воздухе висела поднятая их ногами пыль, она лезла в горло, и Джейми кашлянул.

– Нет. Не беспокойся, все будет хорошо. – Клэр храбро улыбнулась, хотя ее лицо было бледным, невзирая на жару, а ее страх он ощущал как свой. – Как ты?

Перед боем она всегда пристально смотрит на него, будто пытаясь запомнить, если его вдруг убьют. Он знает причину, но все равно это обескураживает, а его сегодня и без того вывели из душевного равновесия.

– Все хорошо, – заверил Джейми и поцеловал ее руку. Следовало пришпорить коня и уехать, но он все медлил.

– Ты… – начала было она, но осеклась.

– Надел ли я чистые подштанники? Да, но сама понимаешь, когда начинают стрелять, это бесполезно.

Глупая шутка, но Клэр рассмеялась, и Джейми почувствовал себя лучше.

– Что ты хотела спросить?

Клэр покачала головой.

– Не важно. Тебе сейчас не нужно забивать голову ерундой. Просто… будь осторожен, ладно?

Она с трудом сглотнула, и у Джейми екнуло сердце.

– Обязательно, – пообещал он и взялся за поводья. Обернулся через плечо, ища взглядом Йена-младшего. Здесь Клэр в безопасности, но все же лучше, чтобы за ней кто-нибудь присмотрел. Но если он ей это скажет…

– Там Йен! – прищурившись, воскликнула Клэр. – Но что с его конем?

Племянник шел, ведя в поводу хромающего коня, оба выглядели потрепанными.

– Охромел, причем сильно. Что случилось? – спросил Джейми Йена.

– Он наступил на что-то острое, когда выбирался на берег. Пропорол ногу чуть ли не до кости. – Йен провел рукой по ноге коня, и тот сразу же поднял ее, показав неподкованное копыто. Трещина в нем была очень глубокой, и Джейми сочувственно нахмурился. Наверное, ощущения такие же, как у человека, вынужденного идти с сорванным ногтем на большом пальце.

– Возьми мою лошадь, Йен, – сказала Клэр и спорхнула с седла в облаке нижних юбок. – Я могу ехать на Кларенсе. Мне незачем спешить.

– И правда, – неохотно согласился Джейми – у Клэр неплохая лошадь, а Йену нужно быть верхом. – Поменяйте седла. Йен, дождись доктора Хантера и присмотри пока за своей тетушкой. Саксоночка, до свидания, увидимся позже.