Воспоминания — такой специфический жанр, когда что надо помнится, а что не надо — не очень. Например, у Хрущева ни слова нет про новочеркасский расстрел 1962 г. Но про Большую войну сказано много. Главное, от первого лица, а не от коллектива особо доверенных составителей, как в воспоминаниях Жукова или Брежнева. Поэтому если он где и врет, то врет по-своему, по-хрущевски, не согласовывая с аппаратом.

Иными словами, если оружие в стране и было (как тракторы в середине 30-х), то система его распределения, доставки, ремонта, обучения кадров и использования не функционировала. С тыловым обеспечением и резервами тоже была беда. Потребовалось полтора-два года, чтобы на собственном кровавом опыте нащупать более вменяемый баланс между абсолютным централизмом и готовностью людей на местах брать ответственность на себя. Пока не ушли наконец сталинские любимцы типа Буденного, Ворошилова, Мехлиса и Кулика, основным достоинством которых было умение подлаживаться под вождя. Пока новые командиры не показали, кто чего на деле стоит, а новые заводы под отрытым небом не наладили производство нового оружия. По сути, бесплатно, за пайку хлеба. Потому что такой народ. Приученный гордиться, что собственным телом умеет прикрывать дыры в начальственных обещаниях. Бескорыстно.

За эти курсы практического обучения страна, народ и территория заплатили несоразмерно дорого. Меж тем партийная забота все-таки оставила место и для русской смекалки: дается указание с пикой, ножом и бензиновой бутылкой выходить против фашистского танка. Он ведь слабенький, позаимствованный у чехов, с клепаной броней… Немцы, если верить Суворову™, катастрофически не готовы были. Советский богатырь ткнет пикой разок — и подавай следующего! С тех пор появилось выражение «коктейль Молотова». Оружие для бедных, обманутых и доведенных до отчаяния.

Характерны и хрущевские формулировки насчет «народа». Мы, конечно, народу не сказали. Хотя народ (слава Богу, не дурак!) и без нас догадывался. Так мы ковали победу. Будучи плотью от плоти народа, его несгибаемым авангардом и носителями передового марксистско-ленинского учения. Под руководством великого народного вождя.

Частный случай дверных ручек

Тяга к художественному свисту наряду с удалым лубочным стилем роднит творчество Суворова™ с прочими большими и малыми вертикалистами, включая Паршева, Прилепина и Проханова. Что для более раннего Л-Суворова было не так характерно. Рисуя привычную картинку, где Сталин один велик и могуч, а все его союзники или враги полные идиоты, Суворов™ вполне в стиле доцента Иванова-Омского рассказывает, что Британии в начале войны так не хватало металла, что пришлось отправить на переплавку даже старинные парковые ограды. С тех пор так и стоят кургузые… Еще сильнее англичанам не хватало меди и бронзы для артиллерийских взрывателей. Вследствие чего были утилизированы даже старинные дверные ручки и канделябры в Оксфорде[260].

Приемчик из арсенала 50-70-летней давности, до подобных его предшественник Л-Суворов не опускался. Логика простая: наши люди в булочную на такси не ездят, а уж в Оксфорде и подавно не бывали. Про заграницу им можно вкручивать все что угодно — как про Солсберийский собор. Про сифилис, про бездомных, что негров линчуют. Мулька про дверные ручки оставляет в коммуникативной памяти яркую отметину: Британия в коматозном состоянии; она отчаянно нуждается в помощи СССР. Чуть не в голос умоляет Сталина: напади на Гитлера, напади, напади… А мудрый Сталин не соглашается. Держит паузу.

Беда даже не в том, что в реальном Оксфорде дверные ручки на месте и любой российский турист (за исключением силовиков, которым запрещен выезд за границу — разве что по делу, как в Солсбери) может в этом убедиться. Бронзовые памятники тоже стоят где стояли. Дефицита старинных канделябров не наблюдается. Возможно, пару-тройку поувесистей британские историки позаимствовали, чтобы достойно проводить Суворова™ согласно старинной клубной традиции, но основной массив сохранился.

Значительно хуже (для нашей коммуникативной памяти), что ее опять низвели к примитивному бинаризму. Конечно, Черчиллю было бы комфортней, если бы СССР в 1939–1940 гг. вдруг напал на Германию. Но с таким же успехом он мог бы надеяться, что войной против Гитлера пойдет Япония или фашистская Италия. Реальный Черчилль, в отличие от кукольного персонажа, которым его представляет советская пропаганда то в лице Суворова™, то в лице Нины Андреевой (мол, непроизвольно вскакивает и держит перед Сталиным руки по швам), не был ни сказочником, ни кретином. К истории, к своему народу и к законам Британской империи относился с уважением. В отличие от восточных деспотов и их акынов.

Плохо и то — на этот раз для самого текста, — что история с дверными ручками разрушает его изнутри. В той же книге тот же автор (или уже другой, под тем же псевдонимом, если между ними были распределены главы?!) нам рассказывает, что США в рамках ленд-лиза поставили в Мурманск 34 793 т бронзы и латуни в слитках. Плюс 7335 т бронзовой и латунной проволоки, 24 513 т латуни и бронзы в листах и 181616 т изолированной медной проволоки. И, понятное дело, подает это как очередное доказательство сталинской гениальности: заставил Запад работать на себя! Ладно, вопрос о том, кто на кого в большей мере работал, кто чем расплачивался и кто в итоге больше выиграл, оставим в стороне. Так же как и вопрос, куда делись паршевские чушки меди и никеля, как бы заготовленные могучей советской промышленностью «на крайний случай» и выстроенные до горизонта рачительными Сталиным — Берией — Кагановичем.