Она притормозила свой «порше», чтобы получше рассмотреть в зеркало удаляющийся фургон. Неожиданно его задние фары загорелись, и один из красных огоньков часто замигал, показывая, что фургон намерен повернуть. Через секунду он и впрямь повернул, причем на дорожку, ведущую к дому Майкла, и вскоре скрылся среди голубых эвкалиптов.

«Ну что ж, тайна раскрыта, — пробормотала Изабелла, прибавляя скорость. — Хотя совершенно непонятно, почему это Майкл не хотел, чтобы я встретилась с Беном. Он прекрасно знает, что именно я устроила его на работу в „Каприкорн“. — Она еще немного поразмышляла над этой загадочной историей. — Наверное, все дело в том человеке рядом с Беном. Да, личность весьма примечательная. Интересно, кто он?»

Было уже темно, время приближалось к восьми вечера, когда она наконец въехала в подземный гараж дома Гарри в Сандтоне.

— Черт побери, — приветствовал ее Гарри, как только она вошла в гостиную. — Где тебя черти носят? Ты знаешь, который теперь час? — Он и Холли были в вечерних нарядах. Ей редко доводилось видеть Гарри таким рассерженным.

— Боже мой! Бал! Прости, ради Бога, я совсем забыла! Гарри взглянул ей в лицо и моментально смягчился.

— Бедняжка Белла. Судя по твоему виду, денек у тебя выдался что надо. Ладно, переодевайся скорее, мы тебя подождем.

— Нет, нет, — запротестовала она. — Идите. Я вас догоню.

Для Изабеллы вечер превратился в сплошную пытку. По милости Холли ее соседом по столу оказался университетский профессор, жуткий зануда. Узнав, что она сенатор, он весь вечер приставал к ней с разговорами о политике.

— Вам не кажется, что этой политики мне хватает и без вас? — язвительно спросила она, после чего он насупился и притих. Уехала она рано и сразу легла спать. Но выспаться ей так и не удалось; ее преследовали кошмары. Снилась маленькая обритая обезьянка в военной форме, привязанная к белому пластмассовому стульчику.

Затем ей приснилось, что истязаемое существо внезапно превратилось в Никки, в ее маленького Никки в боевой маскировочной форме. Она проснулась в холодном поту; ее трясло от пережитого во сне и наяву ужаса.

Больше она не пыталась заснуть из страха, что этот кошмар повторится. Сидела в кресле и читала, пока за окнами не забрезжил робкий рассвет. Тогда она набрала ванну, но не успела даже залезть в нее, ибо в эту минуту в дверь ее спальни постучали. Открыв, она увидела Гарри, который стоял на пороге в шелковом ночном халате. Волосы его были растрепаны, глаза опухли от сна и близоруко щурились.

— Мне только что позвонил отец из Велтевредена, — сообщил он ей.

— В такое время? Что случилось? Что-нибудь с бабушкой?

— Нет. Он просил передать, что они оба здоровы.

— Так в чем же дело?

— Он хочет, чтобы мы с тобой немедленно прилетели в Велтевреден.

— Мы оба?

— Да. Ты и я. И немедленно.

— И зачем мы ему так срочно понадобились?

— Он не сказал. Сказал только, что это вопрос жизни и смерти.

Она пораженно уставилась на Гарри.

— Что все это может означать?

— За сколько ты успеешь собраться — полчаса хватит?

— Конечно.

— Тогда я позвоню сейчас в аэропорт «Лансериа» и распоряжусь, чтобы «Лир» и пилоты были готовы к нашему прибытию. — Он сверился с часами. — Думаю, мы будем в Кейптауне еще до десяти часов.

Когда они приземлились в кейптаунском аэропорту «Д.Ф.Малан», шофер Клонки уже поджидал их с машиной. Он доставил их прямо в Велтевреден.

Шаса и Сантэн ждали их в оружейной комнате. По давней семейной традиции в этой комнате решались самые трудные и неприятные вопросы, и здесь же выносились приговоры — причем зачастую в буквальном смысле этого слова. Ибо именно здесь стояло большое кожаное кресло, которое Шаса когда-то использовал для телесных наказаний трех своих сыновей. Так что вызовы в оружейную комнату всегда воспринимались как нечто чрезвычайное, и Изабелла, войдя в нее вместе с Гарри, испытала смутное предчувствие какой-то катастрофы.

За старым письменным столом плечом к плечу стояли бабушка и Шаса; выражение их лиц было настолько мрачным, что Изабелла резко остановилась, и Гарри с ходу налетел на нее, толкнув ее в спину. Но она этого даже не почувствовала.

— В чем дело? — испуганно спросила она и только тут заметила няню, стоявшую у каменного камина; ее присутствие в этой комнате было в высшей степени необычным. Было видно, что старая служанка плакала как раз перед их приходом. Лицо ее опухло, глаза покраснели, вся она как-то горестно поникла. В руке она сжимала намокший носовой платок.

— О, мисс Белла, — всхлипывала она. — Мне так жаль, дитя мое. Но я должна была это сделать — ради твоего же блага…

— О чем ты, няня, что случилось? — Изабелла шагнула к ней, намереваясь утешить старуху, и тут снова остановилась как вкопанная.

Ощущение ужасного, непоправимого несчастья нахлынуло на нее, когда она поняла, что за предмет лежит на столе перед бабушкой и Шасой.

— Что же ты наделала, няня? — похолодевшими губами прошептала она, вне себя от отчаяния. — Ты погубила нас.

На столе лежал ее заветный журнал в кожаном переплете. Няня каким-то образом залезла в ее сейф.

— Ты погубила меня и моего ребенка. Няня, как ты могла?

Журнал был раскрыт на той странице, где хранился локон Никки. Рядом на столе были разложены его вязаный башмачок и копия свидетельства о рождении.

— Ах ты старая любопытная дура. — На смену ее отчаянию пришла бессильная ярость. — Ты даже не представляешь, что ты натворила. Ты убила моего Никки. Я никогда не прощу тебе этого, никогда.

Няня жалобно взвыла, прижала ко рту мокрый носовой платок и выбежала из комнаты.

— Она сделала это, потому что любит тебя, Белла, — сурово осадил ее Шаса. — Она сделала то, что ты сама должна была сделать еще восемь лет назад.

— Это ее не касается. И вас всех это не касается. Вы ничего не понимаете. Если вы влезете в это дело, Никки и Рамон окажутся в страшной опасности.

Она бросилась к столу, схватила журнал и прижала его к груди.

— Это мое. Вы не имеете права вмешиваться.

— Что здесь происходит? — Гарри подошел к Изабелле и встал рядом с ней. — Послушай, Белла, если у тебя неприятности, это касается всех нас. Мы одна семья. Мы должны помогать друг другу.

— Да, Белла, Гарри абсолютно прав. Мы должны быть вместе.

— Если бы у тебя хватило ума сразу прийти к нам и все рассказать… — Сантэн махнула рукой и села за письменный стол. — Ладно, упреки нам сейчас не помогут. Нам нужно выпутываться из этой истории — общими усилиями. Сядь, Белла. Многое нам уже ясно. Все остальное мы хотим узнать от тебя. Расскажи нам все о Никки и Районе.

Ноги Изабеллы дрожали и подгибались от обуревавших ее эмоций; все происходящее казалось ей продолжением ночного кошмара. Гарри обнял ее за плечи своей могучей рукой.