Умерить пыл гордости, уменьшить размер своего внутреннего мира фантазий помогают различные ограничения, лишения, в которые иногда человек может себя окунуть. Этому также помогают проблемы, сложности, приходящие в жизнь естественным путем. Когда все хорошо, ты поел плотно, получил премию, которую с трудом потратишь, а если еще и на «Вы» называют, улыбаются, тогда чувствуешь, что все складывается, как ты хочешь. Когда достаток во всем, то появляется внутреннее желание-вопрос:

– Может, я тоже что-то значу?! Может, я тоже бугорок?

Каждый человек в той или иной степени ощущает чувство значимости, подтверждения своих взглядов.

– Если все так хорошо, значит, мой внутренний мир прав: я бугорок.

После Второй мировой войны в Советском Союзе построение коммунизма пошло с удвоенной силой, с оживлением, ведь «мы победили фашистскую Германию и освободили весь мир, значит, те устои и ценности есть верный и истинный путь». Подобным образом, получая чей-то комплимент, похвалу, лесть, не имея внутри должной подготовки, человек с большой погружаемостью в свой внутренний мир говорит:

– Они меня так уважают! Видимо, я прав, я заслужил, я центр.

Это словно подтверждение того, что человек взращивал в себе годами и лелеял в своих мечтах, переживаниях, как вдруг сторож Игнат говорит знакомое моему сердцу:

– Вот это машину вы купили, Василий Михайлович, просто класс!

Когда внутри бугорок, мое «Я», то естественным образом восприимчивость внешнего становится куда грубее и незаметней. Настоящее становится неслышным, пожелание жены, ее просьбы менее распознаваемы, нелогичны. В то время, как разговоры о себе, своих достоинствах проходят с удовольствием и воспринимаются как точная правда. Когда человек погружается в смирение, он не обязательно обретает скромность, которая видна издалека, где путем усилия, попытки себя принизить, полагаясь на собственные усилия, он пытается прибить себя до уровня плинтуса. Правильное смирение, скромность это естественное видение, реальное понимание, где я, а где мир и Творец. Трезвое понимание, какой процент успеха зависит от меня, какие реально у меня достижения, на что я могу опереться в этом мире, уверенность, – все это дает соответствующее поведение. Когда эти вещи видны без иллюзий своих фантазий, то смирение приходит естественным путем: «Я ничто». И хотя эти слова о собственной незначительности вызывают гнев у всех психологов мира, почти все достигают такого уровня путем «прибить и принизить», а не разумом.

Желание быть скромным, смиренным должно приходить без усилия или бичевания. Это гордость заставляет бить себя вместо того, чтобы принять в нужный момент удар от настоящего. Настоящее есть смирение, его принятие – моя главная обязанность и долг. И не нужно называть себя грешником, дураком, вором или кем-то еще. Да, у меня есть прошлое, которое служит для меня ориентиром ошибок и тех моментов, которые нужно исправить, но это должно идти посредством разума, а не всплеска эмоций, негодования. Даже если есть основания и я называю себя вором, то только в том случае, если я что-то украл, в этот момент думаю об этом с сожалением. Я просто должен быть огорчен этим фактом и иметь разумную альтернативу, как мне стоит в следующий раз поступить правильно. Говоря о своей ошибке, анализируя, я должен избежать общих фраз. Должен ограничить свой плохой поступок точным суждением, определением без обобщения на размытые фразы. Человек часто примеряет на себя чужие мысли, пытается воевать с самим с собой, с Эго, но он проигрывает. Он уходит в обобщения, говорит об ошибке как цельной, как его, но она не часть его, она чужая. Он должен видеть всегда конечную точку, Бога. Его душа, он сам целиком от Него, а ошибка есть процесс его роста, но не констатация факта о его духовной непригодности и несостоятельности.

Видение своих ошибок в прошлом должно быть одиночным. Они не должны группироваться и превращаться в общие суждения и выводы. Любой обобщенный вывод причиняет лишь боль, делая только показательную работу, лишая себя настоящей. Просто я не готов смотреть на правду, не готов принять обязанности. Вместо этого я закрываю себя рукой и бью, делая вид, что в курсе своей ошибки. Смирение – это готовность вместить настоящее, все стороны своей личности. Идти путем неудобным для меня, не налагая на себя чужие обязательства, а принимая ту работу, которая перед моими глазами.

Сам человек при любых обстоятельствах, в любой духовной сложности должен знать единственное, непоколебимое правило: Бог со мной. В каждом человеке всегда должна быть Его конечная точка. Она как бы самая дальняя, но в тоже время и самая ближняя. Словно филиал, отражение Бога существует в каждом человеке. Есть обстоятельства, ошибки, падения, но ничто никогда не может лишить меня Бога внутри меня. Пока я жив, это часть меня.

Иногда человек сталкивается с людьми, обстоятельствами, его окружающими, которые словно говорят ему: Бог, Он вот там, или здесь, но не в тебе. Я имел возможность встречать людей, ситуации, когда мне словно говорили от имени Бога, при этом, на самом деле, говорили от себя. Люди склонны добавлять свою правду, договаривать свое понимание истины. Они говорят от лица Эго, давят своей истиной. В их руке иногда есть что-то божественное, это может быть их духовный сан, знания, обстановка, и по своей неграмотности эти люди могут ошибочно давить на окружающих больше, чем требует ситуация. Они словно говорят: «Мой Бог внутри меня знает, а твой Бог не знает». По этой причине люди часто избегают храмов, духовных бесед, им чуждо всякое внешнее проявление духовности, хотя атеистами себя не считают. Такое поведение оправдано, они просто не нашли человека, который бы был более благосклонен к их собственному восприятию Бога. Если внешняя духовность вступает в конфликт, тогда внутри можно проиграть и вместо духовности человек видит в себе опустошение.

Я часто видел вокруг себя людей, условно назовем их профессионалами в духовности. Они знали молитвы наизусть на старославянском языке. И сразу чувствуется некоторая приниженность, но она не давит на тебя, не пытается выдавить из тебя твою правду, твоего Бога. Но иногда некоторые люди начинают учить с давлением, говорить часто от имени Бога, где у них нет на то ни прав, ни обязанностей. Из-за собственной робости, слабости человек склонен придавить в себе свое ощущение Бога, истину внутри себя, видя внешний авторитет. Я откровенно избегаю общения с некоторыми людьми подобного плана, не говорить даже о простых вещах. Они просто не умеют ценить божественное внутри других людей. Им кажется, если они не отроют тебе глаза, то ты пропадешь, тем самым делая другим только хуже. От того, что я не стану сейчас проповедником, не буду говорить правду, истину, мир не рухнет, истина не окажется с изъяном. По этой причине духовная лояльность позволяет людям пройти робкий, неуверенный этап, а не убегать в момент, когда на них давят.

Какой бы ни был возле меня духовный человека, какие бы он мне не говорил пророчества, во мне всегда Бога должно быть больше, чем вне меня. Вокруг меня есть много инструментов, помощников, как двигаться к Богу, но основной, главный инструмент внутри меня самого. Если внутри меня нет Бога, нет духовности, то я в упор не увижу Его вокруг меня. Мне могут рассказывать, показывать самые знающие люди, но если в душе пусто, то вокруг молекулы, хаос и никакой духовности. Любой духовный инструмент, будь то книга, духовное место, должен оставаться промежуточной точкой между Богом внутри меня и той конечной точкой моего совершенства, которой я никогда не достигну.