— Что ты, Андрюшенька! Словно на сорок лет помолодела! Мы же с мужем последние двадцать лет, как Валечка с Чечни не пришёл, не жили — доживали. А тут и мужа Чума прибрала. Я раньше ему завидовала, а теперь — нет! Вот думаю, жаль, что мой Вася не дожил. Столько ребят хороших вокруг!

У Андрея заныло в груди: вспомнил маму и братьев. Кого Чума не забрала, тех людоеды христолюбские доели в Рябиновке. Но он нашёл в себе силы улыбнуться пожилой женщине.

— Вот и хорошо, тёть Вер! Но, если нужна будет помощь, вы сразу обращайтесь: всё, что смогу, сделаю.

— Спасибо, Андрюша! Ты заходи сегодня после отбоя на кухню: у нас там военный совет с Кларой будет. И тебе не лишнее послушать, да поучаствовать.

— Это вы меня на чай приглашаете? — рассмеялся Андрей, — Ну, раз такое дело, приду обязательно.

День закрутил Федотова со страшной силой: прибыли пятьдесят шесть ребят из Энгельса. Вот здесь и нашла коса на камень. Сначала Андрей забраковал двоих — они ему с первого взгляда не понравились. Ну, не с лица же воду пить, и он решил побеседовать с ними подробно. Хотя результаты по физической подготовке оба парня показали отличные, но было в них что-то такое… неприятное и с нотками фальши: остальные все открытые и ответы искренние дают, а эти двое, словно натянуты, как струна, и всё норовят от ответов уйти.

— Иванов, Васильев, подойдите, разговор есть.

Парни переглянулись, но подошли.

— Я не понял, для чего вы сюда прибыли. Выполняете всё как под дулом «ксюхи», паритесь с ответами. Не нравится у нас, валите обратно, в чём проблема?

— Слышь, прапор, ты может здесь и командир, но над нашими пацанами, — Иванов показал себе за плечо, — никто. У нас родоки не последние люди в нашем анклаве. И не только в нём, а и кое-где ещё. Усёк?

— Это у сектантов что ли? — усмехнулся Андрей. — Так не пугай — пуганный. Было дело — валил христолюбов и с этими разберусь, если надо будет.

— И повыше них люди есть, — ухмыльнулся Васильев, — Про военизированные ЧОПы вообще слышал? Они плюнут — от вашего анклава мокрого места не останется.

— Чё, круче варёных яиц? А нахрена вы тогда сюда припёрлись? Вот пусть они и обучают вас.

— А это не тебе решать, понял? Или ты глухой?

— За базаром следи! Короче, валите обратно, руководству я сам скажу.

— Да ты кем себя возомнил? Мы тут, типа, «смотрящих», понял? Будем посмотреть, кого из вас валить, а кого и оставить можно, — сплюнул на пол Иванов.

— Кем я себя возомнил, можешь спросить у полковника Скрябина, «парламентарий» хренов. Если у ваших отцов-командиров хватило ума таких, как вы, послать на разведку, представляю уровень подготовки вашего ЧОПа. И ещё раз для особо тупых — валите отсюда по-хорошему. Пока вам тут ноги не переломали.

— Или руки, — меланхолично заметил Дмитрий, подошедший сзади во время беседы.

— Да ты знаешь, против кого прёшь? — «забыковал» Иванов.

— А ты?

Второй — Васильев, находившийся ближе к Соловьёву, попробовал провести против того приём, но упал, предварительно перелетев через стоявший сзади тренажёр. Не сам упал, конечно, но, как и когда его кинул Соловьёв, заметил только Андрей.

— Вот и познакомились, — констатировал Дмитрий.

— И нафига нам, Дима, такие знакомые? — Андрей так и не сдвинулся с места, — Даю десять минут на сборы. Потом или сами выйдете или вынесем. Но предупреждаю сразу, переломов будет много…

— Вали их! — крикнул Иванов своим землякам и попытался сходу провести удар с левой. Федотов мгновенно поставил блок и провёл встречный, ударив в бедро, в болевую точку. Противник тоже попытался поставить блок, раскрылся и уже через секунду лежал на полу с заломленной кистью, воя на разные голоса:

— Пусти, сука, песец тебе! А-а-у-у-а-а…

— Хавальник прикрой, а то инвалидом сделаю, — пообещал ему Андрей.

— Ты чё, сука, против братвы попёр? — вылез ещё один, доставая из кармана кастет. — Гаси «краснопёрого»!

Мгновенный тычок в шею Иванову, тот выключается, а Федотов встречает борзого ауешника «вертушкой», пробивая поставленный блок. Тот падает без сознания, но ему на смену приходят сразу двое. Пока Андрей бескомпромиссно разбирался с ними, на Димку насело сразу трое, но тут в зал ворвалось, по меньшей мере, полтора десятка парней и девушек из роты. Маша и Лиза, как и остальные ребята, мгновенно разобрали противников. Но если Лиза дралась по-простому, то Мария сразу использовала свой опыт в каратэ. Как итог — сразу трое в отключке и один, похоже, получил перелом предплечья. Потасовка длилась чуть больше получаса. Закономерным финалом стало «Куликовское поле битвы». Только четверо энгельсовцев остались сидеть на брусьях — они с самого начала не принимали участия в потасовке.

— А вы чё, не с ними? — Соловьёв, отдуваясь, кивнул на поверженных.

— Нам с блататой не по пути, — угрюмо ответил один из парней. — Мы сюда и приехали только чтобы от них подальше. Витькин папашка сам из этих и решил в Саратове свои порядки установить. А у меня отец Чумой заразился, но спасал всех, не деля на «правильных» и «лохов». Он врачом был. А мы так и держались вчетвером, чтобы против них выстоять.

— Ладно, парни, слезайте, — Андрей поманил их рукой. — Будем знакомиться.

Власьева напросилась сбегать к Вере Андреевне, чтобы вызвать Службу Безопасности. Через полчаса Соловьёв-старший и несколько спецназовцев буквально влетели в спортзал.

— Андрей, что здесь произошло? — поинтересовался он, пока его люди приводили в чувство поверженных ауешников.

— Игорь Дмитриевич! Вот такого говна мне точно в роте не надо! Это ж АУЕ с их долбанной блатной романтикой. Быканули и получили ответку. Хотя их честно предупреждали перед этим. Вот те двое — Иванов и Васильев у них типа «бугров».

— Андрюша, что случилось? — в зал вбежала Вера Андреевна.

— Всё нормально, тёть Вер. Кое-кому объяснили, как они не правы, а в остальном ничего страшного, — улыбнулся он.

— У тебя на щеке синяк, у твоего зама — тоже, — покачала она головой и повернулась к остальным юнармейцам. — Так, у кого ещё есть синяки и шишки? У меня хорошая болтушка есть от этого. Вмиг вылечу.

— Да ладно, тёть