В верховной ставке наблюдалась тенденция возложить всю вину за то, что «зеленая линия» не оправдала ожиданий, на местных командующих. В военном журнале штаба оперативного руководства ОКВ 15 декабря записано, что Йодль заявил начальнику штаба главнокомандующего на Юго-Западе: «Самая худшая и самая серьезная ошибка состояла в том, что левому флангу на апеннинской позиции позволили отодвинуться, как только ее занял противник». Генерал Рётигер, которому эта критика была адресована, соглашался с Йодлем по части фактов, но в своем послевоенном труде на эту тему прямо возразил, написав, что «это была одна из стратегических ошибок, которую ОКВ силой навязало группе армий… ее последствия ощущались до самого конца Итальянской кампании». Такого рода обвинения едва ли оправданны. В сентябре после детального изучения ОКВ выступило против какого-либо отвода войск на рубеж по реке По или так называемую передовую альпийскую позицию. В качестве причин указывалось, что эта местность не подходит для обороны, Северная Италия будет потеряна, базы западных союзников приблизятся к рейху и Венская котловина окажется под угрозой. Единственное благо, которого ждали от вывода войск, – это иметь больше сил. Однако, поскольку бои шли не в нашу пользу и потери были очень велики, даже это преимущество оказалось иллюзорным. Тем не менее, когда Кессельринг настаивал на немедленном отходе к Альпам, Гитлер 5 октября наконец решил, что «апеннинский фронт необходимо удерживать, и не до конца осени, а постоянно, и тем самым сохранить в своих руках Северную Италию». Надо убедить в этом каждого отдельного солдата, говорил он. На самом деле, вовсе не по политическим или экономическим причинам, а с военной точки зрения (пример – ситуация на Балканах) едва ли был какой-то другой выход – разумеется, при условии, если война будет продолжаться.

В германской верховной ставке не было стремления свести к минимуму серьезность нашего положения или впоследствии неумолимое, почти непрерывное движение противника вперед. Например, на совещании 6 ноября 1944 года Йодль заявил, что авиация союзников использует этот театр войны как бомбардировочный полигон, потому что там нет противовоздушной обороны. Главнокомандующий на Юго-Западе просил, чтобы ему выделили по крайней мере «пару сотен истребителей», но Гитлер отказал. Йодль добавил: «Нам совсем нечего больше дать в Италию», а несколько дней спустя Кейтель поспешил объявить выговор генерал-полковнику фон Фитингофу (он принял командование от Кессельринга, который попал в автомобильную катастрофу) за постоянные территориальные потери на адриатическом участке фронта. Кейтель был там однажды, приложив руку к боевым операциям, и в таких случаях он использовал любимую фразу, смысл которой в том, что он «со всей строгостью» передал приказ Гитлера «немедленно покончить с тактикой отхода войск, ставшей правилом в долине По».

Влияние Йодля на происходившие события ограничилось тем, что в середине декабря он заявил генералу Рётигеру, что на Итальянском театре войны должен быть один «руководящий принцип»: «упорно» сражаться за каждый квадратный метр. Опасно было, продолжал он, пытаться остановить прорыв с помощью глубокой обороны. Умышленный отвод войск ослабил наши войска больше, чем противник. Этим можно было спасти пару дивизий, но при этом поставить под угрозу пару армий. У командиров на местах наблюдалась явная тенденция к отступлению на левом фланге. Это было только на руку врагу, который стремился отбросить немецкие войска от их коммуникаций, проходящих через Каринтию и Тироль и на север к швейцарской границе. Это были идеи, которые фюрер, основываясь на аналогичном опыте прошлого года на Восточном фронте, выдвигал чуть ли не каждый день, и, по мнению Йодля, они должны были четко сформировать основные направления наших дальнейших действий в Италии. Ту же мысль продолжает военный журнал:

«Начальник штаба оперативного руководства ОКВ требует поэтому, чтобы в будущем не было никаких мыслей и предложений по поводу сознательного отвода войск на левом фланге 10-й армии, все внимание должно быть направлено на выработку способов и средств, чтобы больше не отступить ни на сантиметр на участке между Виа-Эмилия и адриатическим побережьем».

Вот на таком фоне и под аккомпанемент продолжавшегося вмешательства Верховного командования вплоть до уровня дивизии тяжелая и дорогостоящая война на истощение на Апеннинах продолжалась.

Более чем вероятно, что Йодль употребил крепкие выражения в разговоре с главнокомандующим на Юго-Западе по той причине, что германская верховная ставка рассчитывала на успех наступления в Арденнах, назначенного на следующий день, 16 декабря 1944 года.

Это была последняя крупная наступательная операция вермахта, но, как и прежде, ей не предшествовало тщательное изучение обстановки в целом штабом оперативного руководства ОКВ. План Гитлера перейти при первой же возможности в наступление на западе занял его мысли еще на финальном этапе боев в Нормандии, и поэтому изначально никакие другие стратегические направления, ни на востоке, ни на западе, не рассматривались. Первые общие указания по поводу «ответного наступления» были изданы ОКВ 20 августа. Более амбициозный план появился 3 сентября, когда отступление на западе еще продолжалось. Ни в том ни в другом случае Арденны не фигурировали. По первоначальному плану предполагалось осуществить наступление теми силами, которые можно было быстро сосредоточить перед правым флангом наступающих войск противника под командованием генерала Паттона, устремившихся – вслед за немцами – от Дижона (плато Лангр) вперед, не заботясь о своих флангах. Цель состояла в том, чтобы восстановить рубеж на Марне, но события этот план опередили. Гитлер окончательно потерял благоразумие, и его идеи с каждым днем становились все грандиознее. Следующий план заключался в том, чтобы собрать мощную наступательную группировку в незатронутом пока боевыми действиями районе, западнее Вогезов. Эта группировка должна была включать части 19-й армии, двигавшиеся вверх по Роне, остатки танковых дивизий с запада, которые еще в состоянии были действовать, две танковые гренадерские дивизии, вызванные из Италии, и несколько вновь сформированных частей из Германии – все под командованием 5-й танковой армии. Ближайшей задачей этих сил было образовать новый фронт перед Вогезами, но «основной последующей задачей» было наступление в определенный момент на фланг и тыл противника, чтобы таким образом коренным образом изменить обстановку. Чтобы высвободить для этого наступления войска с правого фланга и центрального участка фронта, им, вопреки обыкновению, хотя и со строгими ограничениями, разрешили отходить с боями.

Столь амбициозные планы стали еще одним примером гитлеровского пренебрежения законами времени и пространства. Более того, он не принял во внимание и тот факт, что имевшиеся в его распоряжении войска были чрезвычайно ослабленными. Соответственно эти планы ни к чему и не привели, не успев родиться. Под давлением новых жестоких поражений – особо неприятным сюрпризом оказалась быстрая потеря Антверпена – Йодлю удалось 6 сентября заставить Гитлера вернуться к мнению, которого он придерживался 19 августа, то есть к тому, что «решительное крупное наступление на западе до 1 ноября не реально». Однако он не смог заставить Гитлера отменить приказ о том, что 5-я танковая армия должна осуществлять местные контратаки, хотя теперь этот приказ сопровождался невдохновляющим приказом из верховной ставки, который Йодль излагает 11 сентября в своем дневнике так: «Фюрер требует отдать приказ 5-й танковой армии при любых обстоятельствах атаковать противника в тылу. Фюрер запрещает любые фронтальные атаки против основных сил противника».