После разгрома союзных войск в Бельгии, Голландии и Северной Франции вермахт 5 июня начал генеральное наступление на Париж. Немцам удалось легко прорвать линию Мажино, защищавшуюся значительно уступавшими противнику в людях и технике французскими частями. Париж был объявлен открытым городом и сдан немцам 14 июня 1940 года. 22 июня французское правительство маршала Петэна заключило перемирие, а 25-го все боевые действия были прекращены.

10 июня 1940 года под влиянием успехов немцев во Франции в войну на стороне Германии вступила Италия, но итальянское наступление в Альпах не имело успеха, несмотря на многократный численный перевес. Сказались как трудности горного театра военных действий, так и низкая боеспособность итальянской армии, в противоположность хорошей подготовке французских горнострелковых частей, сохранивших, в отличие от других войск, высокий боевой дух.

Гитлер торопился покончить с Францией, рассчитывая затем быстро расправиться как с Англией, так и с пока еще невоюющей Россией. Еще 23 ноября 1939 года, выступая перед руководством вермахта, он утверждал: «Сейчас фронт на Востоке удерживается всего несколькими дивизиями… Россия в данный момент не опасна. Она ослаблена многими внутренними обстоятельствами. К тому же с Россией у нас есть договор. Договора соблюдаются столь долго, сколь долго это является целесообразным… Сейчас у России далеко идущие цели, прежде всего – укрепление своей позиции на Балтийском море (неделю спустя Красная армия вторглась в Финляндию. – Авт.). Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас освободятся руки на Балтике. Далее, Россия желает усиления своего влияния на Балканах и направляет свои устремления к Персидскому заливу, а это отвечает интересам и нашей политики… В данный момент интернационализм отошел для нее на задний план. Если Россия от него откажется, она перейдет к панславизму. Заглядывать в будущее трудно. Но фактом является то, что в настоящее время боеспособность русских вооруженных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится… Время работает на нашего противника. Сейчас сложилось такое соотношение сил, которое для нас улучшиться не может, а может только ухудшиться».

Фюрер в конце февраля 1940 года, когда еще продолжалась советско-финская война и существовала реальная опасность прибытия на помощь финнам англо-французского экспедиционного корпуса, Сталин одобрил директивы Красной армии и флоту, в которых главным вероятным противником были названы Германия и ее союзники. Также еще до заключения мира с Финляндией, 5 марта 1940 года, Политбюро приняло решение о расстреле 14,7 тысячи пленных польских офицеров и около 11 тысяч польских гражданских пленных из числа представителей имущих классов и интеллигенции. Все они были расстреляны на протяжении апреля и первой половины мая. Эта, казалось бы, абсурдная акция получает свое объяснение только в свете предположения, что Сталин уже летом 1940 года собирался напасть на Германию. Он рассчитывал, что Гитлер увязнет в затяжной борьбе на Западе и Красная армия сможет внезапно ударить немцам в спину, пользуясь тем, что на советско-польской границе осталось всего 12 слабых второочередных пехотных дивизий.

Сразу же после заключения мира с Финляндией 13 марта 1940 года основная часть дивизий и вся авиация с финского фронта стали перебрасываться на Запад. Здесь советские войска к июлю 1940 года имели против Германии и Румынии 84 стрелковых и 13 кавалерийских дивизий, подкрепленных 17 танковыми бригадами, в каждой из которых было по 200 и более танков. Сталин надеялся, что с 12 немецкими дивизиями такая армада, пусть даже не слишком хорошо показавшая себя в финской кампании, как-нибудь справится. И неслучайно срок демобилизации тех, кто был призван на финскую войну, отложили до 1 июля 1940 года. Вероятно, советское нападение планировалось на конец июня или начало июля.

В ночь с 6 на 7 мая 1940 года Сталин говорил в своем близком кругу: «Воевать с Америкой мы не будем… Воевать мы будем с Германией! Англия и Америка будут нашими союзниками!» Однако слишком быстрый крах французского сопротивления заставил советского вождя отложить нападение на Германию на 1941 год, когда планировалось завершить формирование новых механизированных корпусов и резко увеличить боевую мощь советской авиации, которая должна была получить новые машины. Пока же войска, предназначавшиеся для вторжения в Германию, во второй половине июня и в начале июля оккупировали Литву, Латвию, Эстонию, Бессарабию и Буковину. С новых плацдармов Красная армия могла угрожать Восточной Пруссии, южному побережью потерпевшей поражение, но не сломленной Финляндии, и румынским нефтяным промыслам.

Гитлер ничего об этих планах Сталина не знал. Но фюрер понимал, что рано или поздно Советский Союз ударит по Германии, чтобы обеспечить себе гегемонию в Восточной Европе, а если повезет – то и на западе континента. Точно так же Сталин нисколько не сомневался, что Гитлер когда-нибудь обратится против СССР, чтобы захватить обширные территории Восточно-Европейской равнины в качестве обещанного «жизненного пространства» для германского народа.

Если в 1939 году Гитлер допускал, что Сталин может напасть в 41-м, то в 1940 году, после победы над Францией и неудачного выступления Красной армии в Финляндии, фюрер не верил в советское нападение в будущем году.

Перед нападением на Россию, чтобы избежать войны на два фронта, Гитлер решил покончить с Англией. 16 июля 1940 года он издал директиву о подготовке операции по высадке на Британские острова.

Чтобы завоевать господство в воздухе, люфтваффе с 10 июля 1940 года начали массированное наступление на Англию, но не преуспели в этом. Против 900 истребителей и 1280 бомбардировщиков, находившихся в боевой готовности (всего люфтваффе на Западе располагали 3000 самолетов) британские королевские ВВС смогли выставить лишь 700 истребителей и 500 бомбардировщиков. Однако у англичан было одно решающее преимущество. Их самолеты действовали с аэродромов в Южной Англии и могли быстро возвращаться на базы для пополнения запасов горючего и боеприпасов, совершая таким образом по несколько вылетов в день. Германские же самолеты действовали на пределе своего радиуса и не могли делать ежедневно более одного вылета. Кроме того, подбитые британские самолеты имели гораздо больше шансов дотянуть до своих баз, чем германские, многие из которых падали на обратном пути в воды Ла-Манша. Также и британские летчики, спасшиеся со сбитых машин на парашюте, как правило, возвращались в строй, тогда как их немецкие коллеги отправлялись до конца войны в лагеря военнопленных. Британские «спитфайеры» были не хуже немецких Ме-109, а большие потери опытных летчиков люфтваффе быстро уравняли позиции сторон и в сфере уровня боевой подготовки пилотов.

Всего к исходу октября 1940 года, когда воздушная «Битва за Британию» закончилась, немцы безвозвратно потеряли 1733 машины, а англичане – только 915. В условиях, когда господство в воздухе завоевать не удалось, а британский надводный флот оставался неизмеримо сильнее германского, высадка на Британские острова была невозможна.

3 сентября 1940 года Гитлер определил 21 сентября днем проведения десанта – операции «Морской лев». Он рассчитывал, что к тому времени британские истребители будут нейтрализованы. Однако 15 сентября для люфтваффе настал черный день, когда безвозвратные ежедневные потери достигли максимума – 60 самолетов. В результате германское вторжение в Англию пришлось отложить на неопределенный срок. Этому решению Гитлера способствовали и большие потери, которые английская авиация нанесла германским судам, сосредоточенным в портах Ла-Манша. К тому времени был потоплен или поврежден 21 транспорт из 170 и 214 десантных барж из 1918. Уже 18 сентября был отдан приказ о рассредоточении транспортов, чтобы не подставлять их под неприятельские бомбы. Основные усилия в борьбе против Британской империи немцы теперь перенесли в бассейн Средиземного моря.