"адекватно спроектированы, чтобы они не служили людям и целям, отличным от предполагаемых" (Flood and Jackson, 1991 (a)), то возникает двойная интенциональность, поскольку система проектируется, а не разрабатывается, и, следовательно, полагается на экспертов, а не на самих пострадавших. Учитывая необходимость, согласно "моральному вопросу", для "проектировщика социальных систем постоянно стремиться к улучшению условий жизни человека", восприятие прогресса проектировщиком, а не получателем, автоматически встраивается в улучшение ситуации.

3. Из-за опоры на экспертов (в режиме is или ought), обусловленной текущим представлением идеи "гаранта", дизайн системы и гарантия ее легитимности/успешности всегда подтверждается не мной. Это всегда внешнее, поэтому затронутое и незатронутое вечно и неизбежно несоединимы.

В силу этих несоответствий ЦСЧ должен быть либо унитарным или принудительным гарантом плюралистических принципов (т.е. я заключен в тюрьму своей свободы, как в "Пророке" Гибрана), либо, в силу необходимости принятия многих, возможно несопоставимых, моделей реальности/блага/истины, принимать версию истины большинства, что сводит идею гаранта к абсурду.

Поскольку любой из этих результатов потенциально деспотичен, даже аргумент "если он применяется должным образом"... сводится к унитаризму в том смысле, что кто-то должен решать и обеспечивать должное. Из-за этого потенциала унитаризма/принуждения в модели CSH можно представить вмешательство с использованием данной методологии как обусловленное "гомеостатом 3, 4, 5", поскольку оно контролирует (единственный и неоспоримый) стандарт "способствует ли эта модель развитию/поддержке плюрализма?". Таким образом, CSH и, как следствие, CSM имеют общее с HSM унитарное ядро.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ/ПРИЗЫВ К ОРУЖИЮ

Результаты, полученные в результате применения приведенных методологий, уменьшают богатство и сложность реального мира в попытке создать системную идентичность, вокруг которой могут быть предприняты и узаконены действия. Природа закрытости этих моделей приводит к простой идентификации унитарного решения; SSM - через консенсус вокруг культуры и CSH - через оппозиционную позицию режимов "есть" и "должен" эвристических вопросов.

Такой упрощенный взгляд на системную идентичность приводит также к возможности упрощенного и упрощенного восприятия истины или догмы. Основная роль критической теории систем, безусловно, должна заключаться в попытке выйти за эти рамки, интегрировать понятия гетерономной и субъективной валидности.

Целью данной статьи была не полемика с теорией систем и тем более с обсуждаемыми системными методологиями (которые были выбраны за их образцовый характер), а демонстрация присущего им унитаризма, объединяющего системные модели и, следовательно, создающего основу для идентифицируемой теории систем. Вопрос об идентичности гораздо сложнее, чем мы (системное сообщество) до сих пор обнаруживали, и именно на это указывалось в статье; я считаю, что необходимо рассмотреть парадокс сложной идентичности.

 

СТРАТЕГИЯ СИСТЕМНОЙ ПЕРЕОРИЕНТАЦИИ

Эмансипаторный подход к интервенции

 

Питер Дадлейл и Джон Хасса

Центр системных исследований Университета Халла и Вулверхэмптонская школа бизнеса Университет

 

ВВЕДЕНИЕ

Системная стратегия переориентации (ССП) - это экспериментальный подход, предназначенный для содействия реконструкции/реформированию системных целей. Предоставляя концептуальные рамки, позволяющие участникам конкретной ситуации осмыслить свои ценности и подвергнуть критике естественные предположения, лежащие в основе системного прогресса, SRS предлагает не план путешествия, а способ передвижения.

Построенная на операционализированной интерпретации концепции деконструкции Деррида (Derrida, 1987; Critchley, 1992; Norris, 1987) и убежденности в том, что организация и ее проблемы могут быть осмысленно представлены в виде текстов, SRS пытается сделать организационные проблемы восприимчивыми к литературной критике. Синтезируя декон- струкцию и модели родовых систем, SRS пытается предоставить эмансипационный инструмент для организационного анализа.

 

ИСТОРИЯ

SRS - это стратегия обучения и (потенциальных) изменений в организации. Основывается на теории систем, т.е. на том, что вещи (например, люди, организации, машины, организмы и т.д.) могут и даже должны рассматриваться как единое целое, если мы хотим получить значимые знания о них; и критической теории, т.е. на том, что любое знание, которое мы можем иметь, и, следовательно, любое действие, которое мы можем предпринять, обязательно ограничено (например, происхождением, культурой, образованием и т.д.). что любое знание, которое мы можем иметь, и, следовательно, любое действие, которое мы можем предпринять, обязательно ограничено (например, происхождением, культурой, образованием и т.д.) и, как таковое, будет иметь тенденцию отдавать предпочтение одним убеждениям в ущерб другим, которые будут рассматриваться как нециничные, варварские и т.д.

Этот синтез приводит к двум из трех основополагающих предположений SRS:

АССУМПЦИЯ I Что организации можно осмысленно и с выгодой для себя рассматривать как системы.

АССУМПЦИЯ 2. Будучи встроенной в эту системную реальность, знания, которые организация может иметь о своем окружении и о себе самой, обязательно окрашены и/или ограничены (ценностными конструкциями/конструкциями знаний тех других систем, в которые она встроена).

Таким образом, цельSRS - предоставить инструмент, который позволит менеджерам задаться вопросом о границах своих знаний и, следовательно, рассмотреть (системно) радикальные предложения.

Толчком к применению литературной аналогии, лежащей в основе SRS, послужило понимание семиотической модели Хьелмслева, которая впоследствии была адаптирована Бартезом (см. Silverman, 1983) и предполагает два уровня "языка":

- УРОВЕНЬ I Денотативный, который обеспечивает средства коммуникации (т.е. слова и их определения, синтаксис, грамматика и т.д.) и который обычно рассматривается как собственно язык; и

- УРОВЕНЬ 2 Коннотативный; то, что должно быть передано (т.е. истории, чувства,

информации и т.д.) и, следовательно, является тем, что должно быть выражено.

При такой трактовке язык - слуга мысли, он существует лишь для того, чтобы

позволяют передавать мысли между мыслящими субъектами. Это приводит к третьему предположению SRS:

- АССУМПЦИЯ 3

Что практика управления может рассматриваться как семиотическая, т.е. что технология может рассматриваться как денотативное выражение коннотативного смысла, обеспечиваемого управленческим желанием, и что практика управления, таким образом, может быть подвергнута лингвистическому анализу.

В большей или меньшей степени точка зрения, согласно которой язык обслуживает мысль, имеет параллель в теории управления. Теоретики менеджмента, как правило, отождествляют решение и действие (т.е. после принятия решения результат действия не вызывает сомнений). Именно здесь кроется первая проблема, которую пытается решить SRS. Такой подход к практике управления предполагает уже имеющееся качество технологии выполнения принятого решения, предполагает наличие адекватного языка для выражения и реализации желаний. В управленческих терминах это выглядит так: технология - слуга управленческого решения и ограничена им.

Более подходящей представляется концептуализация, вытекающая из философии Фуко *, т.е. не только мысль не является абсолютным хозяином речи и управленческое решение не является абсолютным хозяином технологии, но и то, что возможно (в случае Фуко - необходимо), что ограничения речи (технологии) являются также условиями практического ограничения мысли (эффективного принятия управленческого решения). Поэтому практика

- Хотя Фуко не использует эту специфическую терминологию, импликация определяющей роли дискурса, особенно развитая в Foucault, (1992), а также в Foucault, (1971) и Foucault, (1991), делает такое утверждение приемлемым. Политико-экономическое обоснование детерминирующей