— Вы у меня спрашиваете, что заставило меня так поступить? — Я спрятал пробирку в карман и с негодующим видом придвинулся к столу. — Из-за вашей алчности погибли невинные люди — люди, которых я очень высоко ценил и которые никоим образом не заслуживали смерти. И у вас еще хватает наглости спрашивать, что заставило меня так поступить? Позвольте вам заявить, что вы — безжалостный негодяй, который вообще не заслуживает, чтобы ему дали возможность спасти свою жалкую жизнь в обмен на то, что он потеряет немножко денег.

— Немножко денег? Если проект создания водохранилища на реке Шингу не будет успешно завершен, мы потеряем сотни миллионов. Это самый большой проект компании «АЗС», и мы вбухали в него бóльшую часть своих средств. Я не могу согласиться на то, что вы от меня требуете!

— Три минуты…

— Но ведь это же какой-то абсурд! — в отчаянии воскликнул Кейруш. — То, что я делал, — всего лишь бизнес, в нем нет ничего личного!

— А для меня тут очень даже много личного, сеньор Кейруш… Очень даже много.

— Это приведет к банкротству и моей компании, и меня самого. Неужели вы не понимаете, что я не могу сделать то, что вы от меня требуете?

Я, будучи уверенным, что поступаю абсолютно правильно, снова поудобнее расположился в своем кресле.

— А мне кажется, что это вы кое-чего не понимаете. Перед вами весы с двумя чашами. На одной из них — деньги, на другой — ваша жизнь. Что вы выбираете?

— Скажите, какая лично вам выгода от отмены ввода плотины в эксплуатацию?.. Не будьте идиотом! Я могу дать вам двадцать… нет, пятьдесят миллионов долларов. Для этого мне потребуется менее часа и всего один телефонный звонок. Вы будете богатым человеком всю свою оставшуюся жизнь!

— Хм… Заманчивое предложение, — сказал я, почесывая подбородок и напуская на себя задумчивый вид. — Однако я от него отказываюсь. Единственное, что мне нужно, — это чтобы вы подписали договор.

— А если я этого не сделаю? — вызывающе спросил бразилец. — Вы уже никогда не выйдете из этого здания, как только я нажму вот эту кнопку и сюда прибегут мои люди. Вас обвинят в убийстве, а то и просто сразу убьют.

— Такое возможно, — признал я, — однако в сложившейся ситуации мне терять уже, в общем-то, нечего. Меня, по крайней мере, утешит осознание того, что вы будете гореть в аду. Думаю… — я снова достал пробирку и стал разглядывать ее на свету, — думаю, что отправить вас в ад — не такая уж и плохая идея. Я тем самым отомщу и за племя менкрагноти, и за самого себя. Думаю, это по большому счету будет очень даже справедливо, если учесть весь тот вред, который вы причинили.

Кейруш с большой неохотой придвинул к себе лежащие на столе листки и начал их просматривать.

— Вам желательно поторопиться, — посоветовал я, — потому что вам осталось менее двух минут.

— Но как я могу что-то подписать, не прочитав? — возмутился бразилец.

— А вы представьте себе, что вы — неграмотный туземец, которого обманом уговорили покинуть свои земли в обмен на цветной телевизор… — сказал я, внутренне радуясь душевным страданиям этого толстосума. — Можете не переживать — я даю вам честное слово, что в данном договоре содержится лишь то, что мы с вами только что обсудили. Еще в нем, понятное дело, есть положения, не позволяющие вам в будущем передумать и дать всему делу задний ход.

Строительный магнат уперся руками в стол с таким видом, как будто он вот-вот потеряет сознание, и, взяв авторучку, начал расписываться на договоре. Кейруш делал это так, словно подписывал себе смертный приговор.

— Не забудьте подписать абсолютно все листы, — напомнил я ему. — Предупреждаю вас, что я их проверю все до одного.

Бразилец, не поднимая взгляда, продолжал ставить свою подпись, пока наконец все листы не были подписаны. Затем он, по моему требованию, поставил на них печать и, взглянув на меня с безграничным презрением, бросил эти листы мне в лицо.

— Вы получили то, что хотели. А теперь дайте мне противоядие.

— Непременно, — сказал я, держа хрупкую пробирку между большим и указательным пальцами. — Однако поскольку мы теперь друзья, мне необходимо, чтобы вы сначала сделали мне одно малюсенькое одолжение.

Десять минут спустя я, шагая так непринужденно, как будто я был одним из постоянных работников этой компании, вышел через парадную дверь здания, остановил, подняв руку, первое попавшееся свободное такси, сел в него и попросил таксиста отвезти меня в международный аэропорт Гуарульюс.

Когда я покидал кабинет Лусиано Кейруша, тот, навалившись верхней частью тела на свой письменный стол, крепко спал, и спать ему так предстояло еще как минимум часов восемь, а то и десять. Делая мне «малюсенькое одолжение» — это было последним условием перед тем, как я наконец-таки передал ему пробирку с противоядием, — он по моему требованию приказал своей секретарше ни в коем случае его не беспокоить и не соединять ни с кем по телефону, а потому никто не смог бы узнать о том, что происходило утром в его кабинете, аж до самого вечера. Я же к тому времени успел бы покинуть Бразилию и летел бы над Атлантическим океаном на самолете, направляющемся в Барселону.

Мысленно улыбаясь, я думал, что самым забавным во всей этой истории будет то, каким станет выражение лица строительного магната, когда им займутся врачи и выяснится, что отравить его никто даже и не пытался и что в его организме имела место типичная реакция на экстракт, изготовленный из растущего в бассейне Амазонки цветка, который называется парапара. От прикосновения к этому экстракту в пальцах возникает легкий зуд и они начинают немножко неметь — не более того. А еще врачи наверняка выяснят, что противоядие, которое он принял, пытаясь нейтрализовать мнимый яд, представляло собой всего лишь успокоительное средство для лошадей, смешанное с кока-колой. Именно благодаря этому успокоительному средству Кейрушу и предстояло проспать почти до самого вечера.

Я немало бы заплатил за то, чтобы посмотреть на президента компании «АЗС» в тот момент, когда он узнает, что с ним произошло на самом деле.

Я тихонечко улыбался этим своим мыслям, сидя в такси, которое неслось по шоссе имени президента Дутры. Наконец далеко впереди замаячил силуэт авиадиспетчерской вышки, и некоторое время спустя такси остановилось перед входом в нужный мне терминал аэропорта.

Расплатившись с таксистом и дав ему хорошие чаевые, я вылез из автомобиля и сделал глубокий вдох, наполняя легкие жарким воздухом бразильского дня и думая при этом о том, что, если я не хочу нарваться на серьезные проблемы, мне нужно, покинув Бразилию, как можно дольше затем воздерживаться от посещения этой удивительной страны.

«Всегда приходится чем-то жертвовать», — мысленно утешал я себя, глядя на ярко-синее небо.

Поскольку из багажа у меня имелась только ручная кладь, я, зайдя в здание аэропорта, без каких-либо задержек получил у стойки регистрации пассажиров посадочный талон, прошел через стационарные электронные металлоискатели и, неся в руках один лишь портфель, в котором лежал договор, подписанный Лусиано Кейрушом, направился туда, где находились бары и кафе, чтобы перекусить перед посадкой в самолет.