— Не заставляй меня потом об этом пожалеть.

Когда мы наконец-таки добрались до моей маленькой квартирки на мансардном этаже, в которую Кассандра вошла так, как будто она покинула ее не много-много месяцев назад, а только вчера, я достал кое-какую ее одежду, все еще хранившуюся у меня в шкафу, и Касси, не произнося ни слова, тут же отправилась в душ.

Я тоже все время молчал, потому что, хотя на меня и нахлынула целая волна эмоций по поводу того, что Касси снова находится со мной рядом, опасался, что те или иные мои слова могут быть поняты ею неправильно и это нарушит установившееся между нами неустойчивое перемирие. Тем не менее, когда она вышла из душа, обернутая в полотенце и с влажными волосами, ниспадающими на обнаженные плечи, я невольно уставился на нее с таким видом, как будто видел ее впервые в жизни.

— Чего пялишься? — спросила она, заметив, что я таращусь на нее, и выгнула бровь дугой.

— Да так, ничего… — смущенно ответил я. — Просто ты очень красивая.

— Улисс… — пробурчала Кассандра увещевающим тоном.

— Не переживай. Я не собираюсь к тебе приставать. Просто оттого, что я снова увидел тебя здесь… такой, на меня нахлынули… старые воспоминания.

— У нас остались всего лишь воспоминания, — сказала Касси, скрещивая руки на груди. — Не более того.

— Я… я это знаю.

Кассандра посмотрела на меня долгим испытующим взглядом, словно хотела выяснить, так ли я и в самом деле думаю. Однако выяснить это было невозможно: я и сам не знал, что я по этому поводу думаю.

— У нас есть что-нибудь, чем мы могли бы поужинать? — спросила затем Касси, нарушая неловкое молчание, воцарившееся в комнате.

— Поужинать? — с глупым видом переспросил я, размышляя в этот момент отнюдь не об ужине.

— Да, поужинать. Это то же самое, что пообедать, но только не днем, а вечером.

— Насколько я помню, — растерянно произнес я, показывая на дверь кухни, — в холодильнике лежат две нетронутые пиццы.

— Прекрасно. Тогда пойди прими душ, а я тем временем подогрею эти пиццы… Да, и советую тебе выйти из душа еще до того, как они будут готовы, — добавила Кассандра с хищной улыбкой, — потому что я так проголодалась, что могу слопать сразу две.

Четверть часа спустя мы уже сидели за кухонным столом друг напротив друга и, уплетая каждый свою пиццу, разговаривали о том, что нам довелось пережить вместе в сельве, а также о событиях, происшедших в последние несколько дней.

— Значит, — расспрашивал я Кассандру, — миссионер-иезуит, с которым вам удалось связаться по радиостанции, когда вы находились в Сантарене…

— Нам очень повезло, что он находился менее чем в ста километрах вниз по течению Шингу, — закивала Кассандра, откусывая кусочек пиццы. — Он работает в деревне Кокрайморо на территории индейцев кайапо, и Валерия познакомилась с ним раньше, когда приезжала туда.

— И он вызвался добраться до деревни племени менкрагноти?

Мексиканка удивленно посмотрела на меня и улыбнулась.

— А ты разве не в курсе?

— В курсе чего?

— Как это чего? Того, что он добрался до этой деревни и ему даже удалось встретиться с Иаком.

— Ничего себе! И когда же, интересно, вы собирались мне об этом рассказать?

— Я думала, что тебе уже рассказал об этом профессор.

— Да нет, он мне этого не рассказывал, — с недовольным видом пробурчал я. — Мне вообще никто ничего не рассказывал.

— Ну что ж, значит, я расскажу тебе сейчас, — усмехнулась Касси, ничуть не смущаясь того, что меня почему-то не держали в курсе событий. — Миссионер-иезуит через какое-то третье лицо сообщил по телефону Валерии, что Иак вернулся в свое племя, вернулся целый и невредимый.

— Так это же замечательно! — воскликнул я, приходя от этой новости в восторг.

— Это еще не все, — продолжала Кассандра. — Иак организовал отправку всех личных вещей, которые когда-то принадлежали его дедушке, семье Фосеттов в Англию.

— Что-то мне в это не верится…

— А ты поверь. По-видимому, его заставил это сделать старый Менгке. Эти вещи, пусть даже их и было очень мало, доставляли его племени одни только хлопоты. Они, как принято говорить, были его головной болью.

— Подожди-ка… Когда ты говоришь о личных вещах, то имеешь в виду и дневник?

— В первую очередь дневник.

— Вот это новость! Теперь весь мир узнает не только о том, что город Z и в самом деле существует, но и о том, что он является не чем иным, как мифическим Эльдорадо, и что обнаружили его Перси Фосетт, Джек Фосетт и Рэли Раймел. Этот дневник — тому доказательство!

— Именно так, — с улыбкой кивнула Кассандра. — Отныне их будут чтить как людей, внесших огромный вклад в археологию, людей-легенд. Если после их таинственного исчезновения восемьдесят пять лет назад о них до недавнего времени почти никто ничего не знал, то теперь всем будет известно, кто они были такие и за что отдали свои жизни…

Пока я слушал эти восторженные заявления Кассандры, мне пришло в голову, что данное известие, возможно, не такое уж и хорошее.

— Но ведь если станет известно о существовании Эльдорадо, — перебил я мексиканку, — на территорию племени менкрагноти могут хлынуть целые толпы всяких авантюристов, проходимцев и любителей легкой наживы. Для туземцев это станет настоящей катастрофой.

— Не переживай, — сказала Касси, вытирая рот бумажной салфеткой. — Вспомни о том, что в дневнике не фигурируют координаты Черного Города, которые Джек Фосетт додумался нацарапать только лишь на внутренней стороне крышки своих часов, а эти часы, если ты не забыл, находятся у нас, и мы будем решать, кому предоставлять данную информацию, а кому — нет. Кроме того, мы, конечно же, никогда никому не расскажем, как много там имеется золота, а иначе от него там очень быстро ничего не останется.

— Да, но… если станет известно, что легендарное Эльдорадо — это не просто выдумка, найдется очень много людей, которые попытаются разыскать его, пусть даже им и будут неизвестны его координаты.

— Ну, если кто-то все же попытается найти Черный Город, не обращая внимания на трудности, связанные с пребыванием в сельве, запрет на посещение территории, принадлежащей туземцам, и противодействие племени менкрагноти… — Кассандра слегка скривила губы, — то их там ждет очень даже неприятный сюрприз.

— Морсего!

— Именно так. Я почему-то уверена, что морсего от затопления не погибли, и, когда уровень воды опять станет прежним, они снова будут защищать свою территорию, а значит, и Черный Город — причем так же эффективно, как делали это раньше.

— Да уж… — сердито пробурчал я, потирая свою перебинтованную икру ноги, на которой еще не зажили раны от порезов, сделанных когтями морсего.

— Не держи на них зла, — сказала мексиканка. — Они живут в своем маленьком мирке, в который мы вторглись без их разрешения. Если бы мы не совали туда свой нос, тех трагических событий с нами не произошло бы. Остается только надеяться, — Касси озабоченно вздохнула, — что никто не полезет туда, куда угораздило полезть нас.