«Скорость, с которой это произошло, и связанное с этим везение — просто феноменальны!»[604]— изумлялся Ричард Хан на месте взрыва во Всемирном торговом центре, проработав уже два десятка лет в ФБР следователем по террористическим делам. Четыре заговорщика были арестованы, но облава была проведена недостаточно быстро.

Изготовитель бомбы бежал из страны. Абдул Базит Махмуд Абдул Карим, более известный как Рамзи Юсеф, двадцатипятилетний пакистанец, в декабре приехал в Соединенные Штаты из Афганистана. Уравновешенный и четко выражающий свои мысли Юсеф говорил на семи языках; изучал химию и инженерное дело в английских университетах. Он был частью всемирной сети, которая протянулась от каньонов Уолл-стрит до гор Гиндукуш.

Заговор был еще в силе. Его общие черты были едва видны ФБР. Многие из заговорщиков находились в подполье в Нью-Йорке.

Со шляпой в руке, агент ФБР Джон Антисев пошел к Имаду Салему и попросил его снова выступить в роли тайного агента. Их разговор был жестким. Салем пребывал в ярости от того, что его отстранили от расследования.

«Я говорил вам, что они будут взрывать бомбы в Нью-Йорке, а вы ничего не сделали по этому поводу, — ругался он. — Вы отстранили меня от дела»[605].

Антисев сказал, что ему «мешали на каждом углу» «бюрократические замашки» его осторожных начальников.

«Я хочу поговорить с руководителем ФБР, — сказал Салем. — Информация, которую я предоставлял, была дорогой и достаточно ценной, чтобы спасти эту страну от этой бомбы… Сколько несчастий произойдет, если Всемирный торговый центр рухнет по вине каких-нибудь долбанных дураков, играющих в мусульман?»

Салем не поговорил с директором ФБР, который в любом случае был почти лишен общения с людьми. Но после мучительного спора вернулся в ФБР в качестве платного осведомителя. За свою работу Салем получил более миллиона долларов. Он был храбр настолько, что это грозило ему опасностью. В решающие моменты он был близок к тому, чтобы играть роль агента-провокатора. Но он создал уголовное дело, по которому Слепого Шейха посадили в тюрьму.

7 мая 1993 года Салем долго разговаривал с одним из наиболее доверенных помощников Слепого Шейха — суданцем по рождению по имени Сиддиг Али. Он узнал, что шейх хочет, чтобы его люди взорвали здание ООН — «большой дом», как он называл его. Затем Салем обсудил это с самим священнослужителем. 23 мая осведомитель приехал в апартаменты шейха в Джерси-Сити с портфелем, в котором была прослушивающая аппаратура.

— Я хочу узнать в отношении ООН. Мы считаем его домом дьявола? — сказал Салем. — Потому что мой взрыв будет опустошающим, а не халтура, как тот, который был в Торговом центре…

Шейх ответил:

— Придумайте план, придумайте план… чтобы нанести ущерб, нанести ущерб самой американской армии. Но ООН… будет помехой для мусульман. Она нанесет им большой вред.

— Так что, забыть об ООН?

— Нет.

— Мы будем иметь в виду армию.

— Да.

27 мая Сиддиг сказал Салему, что заговор в отношении ООН снова в силе. И в нем две новые цели — тоннели Линкольна (платный автомобильный тоннель под рекой Гудзон длиной 2506 м соединяет Центральный Манхэттен со штатом Нью-Джерси, построен в 1937–1957 годах. — Пер.) и Холланда (построенный в 1919–1927 годах инженером Холландом автомобильный тоннель под рекой Гудзон соединяет г. Нью-Йорк с Джерси-Сити; длина 2,6 км. — Пер.) — жизненно важные коммуникации, соединяющие Манхэттен с американским материком. План состоял в том, чтобы нанести удары по всем трем точкам сразу.

«Большой дом — я позабочусь о нем, — сказал Сиддиг. — Между взрывами будут интервалы в пять минут. Бабах! Боже, весь мир! Бабах! Это сведет весь мир с ума»[606].

Главные заговорщики встретились на конспиративной квартире в Куинсе вечером 23 июня 1993 года. ФБР установило в здании аппаратуру, записывающую видеоизображение и звук. Они начали заполнять 55-галлоновые бочки для нефтепродуктов мазутом и удобрением — нитратом аммония — основной рецепт для самодельных бомб, которые изготавливали террористы с 1970-х годов. По крайней мере, так они думали: Салем ввел в заблуждение вредителей, снабдив их удобрением для газонов за 150 долларов, не имевшим взрывной силы.

Аресты были быстрыми — за одним исключением.

Слепой Шейх нашел прибежище в бруклинской мечети. Спор о том, как с ним быть, вызвал ужас в ФБР. Никто из руководства не хотел возбуждать против него дело. Начиная с Сешнза и кончая рядовым агентом, все колебались. Они полагали, что лучше всего попросить президента Египта Хосни Мубарака, чтобы тот потребовал его экстрадиции. Было бы гораздо проще депортировать шейха, заставить его исчезнуть в египетской тюрьме, в которой он когда-то сидел. Помощник директора, руководивший филиалом ФБР в Нью-Йорке, Джеймс Фокс был категорически против доведения дела до суда.

Руководители ФБР знали, что предъявление обвинения в суде поднимет некоторые неприятные вопросы. Уличные агенты и их начальники в Нью-Йорке знали о взрыве Всемирного торгового центра за много месяцев. У оперативной группы по борьбе с терроризмом имелся на руках дневник Носаира, а они так и не прочли его. ФБР заслало Салема осведомителем в гущу приверженцев джихада за четырнадцать месяцев до взрыва — и уволило его.

Министру юстиции Рено пришлось укрепить их коллективный хребет. После часа дебатов с руководителями ФБР и главными прокурорами она постучала костяшками пальцев по столу в конференц-зале — по дереву и решила предъявить шейху обвинение в мятежном заговоре — такой закон очень редко применялся со времен облав на «красных» в 1920-х годах.

Министр юстиции также посоветовала президенту уволить Уильяма Сешнза с поста директора ФБР за его «серьезные недостатки в решениях». Годы руководства Сешнза закончились катастрофическим столкновением между сотнями агентов ФБР, включая отряд по спасению заложников, и членами секты «Тысячелетие царства Христа» — «Ветви Давидовой» в Уэйко, штат Техас. Сотрудники ФБР применили против хорошо вооруженной группы, забаррикадировавшейся на своей базе, слезоточивый газ, устроив ее лидеру апокалипсис, которого тот так хотел. Восемьдесят членов секты, включая двадцать пять детей, погибли в начавшемся за этим пожаре. Судья Сешнз позволил Жанет Рено взять вину на себя.

К огромному сожалению, Билл Клинтон выбрал еще одного набожного судью для руководства Федеральным бюро расследований. Луис Дж. Фрих был хорошим агентом ФБР на протяжении шести лет и первоклассным обвинителем в течение десяти, прежде чем он надел черную мантию и взошел на место судьи в 1991 году в весьма молодом возрасте 41 года. Вероятно, он был самым компетентным директором ФБР со времен Дж. Эдгара Гувера. Он полагал, что Клинтон — самый талантливый политик со времен Ричарда Никсона.