Вампир нахмурился.

— Дотронься еще раз. До голой кожи. Сейчас ты должна чувствовать его зверя.

Я пожала плечами, а потом нерешительно взяла оборотня (или все-таки не оборотня?) за руку.

— Закрой глаза. Сосредоточься. — Приказал Даниэль.

Я повиновалась.

Что-то теплое коснулось моей кожи. На миг мне показалось, что я глажу мамину шубу, по самую кисть, погружая пальцы в густой ворс. В темноте, под закрытыми веками, блеснули желтые глаза и рыжий мех. Я поспешила открыть их.

— Лис! Лис — оборотень!

— Ты почувствовала?

— Несомненно! Как они решаются здороваться за руку с людьми?!

— Раньше ты ничего бы не поняла. Решила бы, что это — обычный человек.

— Это из-за Печати? — Я намеренно говорила в единственном числе.

— Возможно.

— Или?

Даниэль что-то недоговаривал. Что!?

— Или ты проснулась. Укус вампира иногда стимулирует экстрасенсорные способности.

— Хочешь сказать, что после твоего укуса процесс пошел?

— Более чем. Или не после моего укуса. Ты же понимаешь…

Вампир показал глазами на оборотня. Я понимала. И мне хотелось поговорить о моих способностях.

Но было не время и не место. Я посмотрела в глаза оборотню.

— Петр Сергеевич, мы с вами не знакомы. Но мой голос вы слышали. И дали мне этот телефон. Сейчас

я отдеру пластырь. Постарайтесь не орать и отвечать мне четко и ясно. Не то я приклею его обратно и начну спрашивать другими методами.

Я резко рванула скотч с губ оборотня.

— Я!? — взвыл несчастный. — Да вы что — ….!!….!!!…..!!!

Я проигнорировала его высказывания о моей родне, моем происхождении и моих… сексуальных привычках. Я сегодня такая добрая!

— Вы — оборотень. Не стоит отрицать.

— Я и не буду, — чуть-чуть успокоился наш пленник. — Какой смысл лгать вампиру!?

— Никакого. Мое имя — Леоверенская Юлия Евгеньевна. Вы слышали обо мне?

— Да!

Теперь в голосе оборотня слышалась дикая ненависть. Я растерялась. Этому-то я чем успела насолить? Вроде бы даже увидеться не успели, а он уже так окрысился! Обычно я довожу людей до такого состояния дня за два, не меньше!

— Мы с вами не говорили раньше?

— Нет!

— Он не лжет, малыш.

Я удивленно смотрела на Даниэля.

— Но кто-то же дал нам его номер телефона!?

— Тебе. Не нам.

Я вздохнула. Нам, не нам, дам, не дам… Какая фиг разница! Есть у нас этот номер телефона — хорошо! Попали мы на оборотня — отлично! Будем использовать все возможности! Даже рядовой солдат противника может хоть что-то знать. Я, конечно, надеялась на добровольное сотрудничество, но тут мы хрен чего получим. Придется применять другие методы убеждения. К счастью, у вампира нет никаких предрассудков на этот счет. За триста лет все что угодно из головы выветрится. И гуманистом быть перестанешь. А что до меня — сейчас речь идет о моей жизни. Если я фамилиар одного зеленоглазого вампира, значит я могу и не пережить его смерти. И я еще буду с кем-то церемониться при таком раскладе?! Ага, счаз-з-з-з! Шнурки поглажу и реверанс отвешу!

— Посмотри за ним, — распорядилась я.

— А если он начнет перекидываться?

Этого я не предвидела, но нам ли бояться таких мелочей?

— А это теоретически возможно в светлое время суток?

— Это практически возможно в любое время суток.

Я сходила на кухню и взяла самый большой нож из имеющегося там набора. Даже не нож, а тесак. Широкий, с деревянной ручкой. Вернулась в гостиную и протянула его вампиру.

— Дернется — режь без сожаления.

— Как прикажешь, — отозвался Даниэль. И посмотрел на оборотня серыми недобрыми глазами.

— Я полагаю, что не стоит перекидываться и пытаться вырваться, — улыбнулась я пленнику. — И орать тоже не надо — рот заклею. Может и вместе с носом.

Оборотень сверкал на меня глазами, но ничего не пытался предпринять. Жить ему еще не надоело.

Я поднялась и пошла по квартире. Во-первых, покажи мне твой дом, и я скажу кто ты. А во-вторых, мне надо было подумать. Спокойно и в одиночестве. Оборотень жил один в трехкомнатной квартире, оборудовав в ней спальню, гостиную и тренажерный зал. Вкус у Петра Сергеевича, пусть Пети для краткости, был отличный. Красно-коричневые тона ковров и обивки кресел, оранжевый оттенок обоев… Немного мрачновато, но хозяину подходит. А вот и его фото на стене. И всюду он в гордом одиночестве. Ни жены, ни детей. В тренажерном зале я задержалась подольше. Большинство снарядов были мне абсолютно незнакомы. Но зал содержался в идеальном порядке. А огромное зеркало, вмурованное в стену, стоило бешеных денег. Наверняка. А чем таким у нас занимается хозяин? Я вернулась в гостиную и опять отодрала скотч. На этот раз оборотень не орал. Но глазами на меня сверкал так, что мне надо было самоиспепелиться. Ха! Наивное чукотское животное!

— Петр Сергеевич, а чем вы занимаетесь? Кто вы по жизни?

— У меня свое кафе, — процедил оборотень. — Что вам от меня надо?

Я присела рядом с ним и вытянула ноги.

— Действительно, а что мне от вас надо? Вот смотрите, откуда-то я узнала ваш телефон, так?

— Кстати, откуда?

— Мне его дали. И сказали, что вы — оборотень.

— И кто же вам его дал?

— Он не представился, — припомнила я тот разговор. И соврала. Имя всплыло в моей памяти почти моментально. Казачев Валентин Дмитриевич. Точно! Как хорошо иметь такую память, как моя. В ней ничего не задерживается на поверхности, а все отправляется на полку, откуда и извлекается по мере надобности.

— Вы мне врете, — уличил меня оборотень.

— Ну и вру, — легко согласилась я. — А кто сказал, что я обязана делиться с вами информацией?

— А кто сказал, что я что-то скажу вам?

— Скажете, — пообещала я, смотря на него нехорошим взглядом. — Еще как скажете! Вы что думаете, меня сейчас моральные принципы остановят!? Так у меня их нет! Для меня все обстоит просто. Вы — враг. А с врагом надо поступать решительно. Уничтожать. Можно — медленно и мучительно, можно — быстро. Я просто отволоку вас в ванну и буду пытать.

— Юля!

— Что!?

Два голоса слились в один. Я посмотрела в глаза Даниэлю.

— Ты же не думаешь, что я злая?! Я не злая, но Андрэ сейчас пытает Бориса и Вадима. А если я ничего не сделаю, он возьмется и за Мечислава! Я не могу этого допустить! Не могу!

— Он тебе так дорог?