– А что случилось с самим Драго ?

– Вроде бы убили в числе первых. Его люди все пытались добраться до японца, но у них ничего не вышло. Там есть пара мальчишек, они притворялись мертвыми и видели, как Кобаяси посадили в летающую машину.

«Ни черта не понимаю, – раздраженно подумал Ардиан. – Зачем мятежникам понадобилось спасать ассистента доктора Танаки? Им понадобился заложник для переговоров? Но чего они в таком случае добиваются? »

– Ладно, – сказал он старому трэшеру, убирая пистолет в кобуру. – Вижу, ты не солгал. Но на один вопрос ты так и не ответил: зачем им понадобилась твоя внучка, пусть даже она и умеет предсказывать будущее?

– За тем, господин, и понадобилась. – В голосе Христо не чувствовалось ни облегчения, ни благодарности – только бесконечная тоска и усталость. – Японец пришел за Софией, а поколи пришли за ним, вот и забрали обоих...

Ардиан отвернулся от старика. Старая Краина оказалась западней. После визита неизвестных истребителей никакой необходимости в зачистке лагеря больше не было. «Я допустил ошибку, – подумал Хачкай. – Мне следовало с самого начала бросить все силы на захваченный аэродром, а я застрял в этом дурацком Конусе, потерял тактическое преимущество и положил пятерых ребят. А времени у меня остается все меньше и меньше...»

– Десантникам вернуться на борт, – приказал он, включив режим высокой защиты внутренней связи. – «Атлас», спуститься в котлован на уровень минус пятьдесят футов. Штурмовым геликоптерам включить генераторы СВЧ-излучения. Работаем по варианту «чистилище».

– Капитан, а что делать с этими? – Ашок махнул рукой в направлении по-прежнему сидящих на корточках трэшеров. – Они ведь не подчинились приказу...

Ардиан мельком взглянул на дрожащее на холодном ветру пестрое людское стадо. Действительно, он обещал уничтожить всех, кто не выйдет на поверхность добровольно, а этих вывели под дулами автоматов.

– Пусть живут. – У него задергалась щека, и он поспешно отвернулся. – Жаль тратить боезапас на это дерьмо. По машинам, живо!

Ревя винтами, из повисшего над лагерем дымного облака вывалился массивный и неповоротливый с виду «Атлас». Воздух тут же потемнел от взметенных им туч мусора и отвратительно хрустевшего на зубах песка. Ардиан резким движением опустил забрало своего шлема и поспешил вверх по тропе.

Борт лайнера «Гром Господень», где-то над Тихим океаном,

ночь с 28 на 29 октября 2053 г.

Блокнот № 3. Заметки для книги Запись № 15

«Лайнер „Гром Господень“ похож на „Титаник“, перепутавший океан с небом, а айсберг – с облаками».

Спросил Эстер, как она оценивает подобную метафору. Эстер со свойственным ей тупым педантизмом сказала, что за внешней эффектностью этой фразы скрывается целый ряд неточностей. Попросил ее заткнуться.

Лайнер неправдоподобно огромен. Не самолет, а летающий дворец Гаруна аль-Рашида. Сам Гарун аль-Рашид, кстати, сидит в окружении своих джиннов и ифритов в центральном салоне – сыч сычом. Общаться ни с кем не хочет. Джинны и ифриты, должен заметить, производят сильное впечатление. Похожи на ассасинов. Эстер, конечно, скажет вам, что я никогда в жизни не видел ассасинов, и это отчасти правда. Но тем не менее сходство разительное.

Цветок моей души, разумеется, ни на шаг не отходит от своего шефа, моего уважаемого спонсора и заказчика, г-на Высокого представителя Совета Наций, Роберта Оберона Фробифишера. Узнав, какое у него второе имя, я, выражаясь без обиняков, охренел. Оберон! Так и буду его звать в дальнейшем. Самовлюбленный сукин сын, вот он кто. Когда вчера вечером на приеме я заикнулся было, что рассчитывал взять с собой на Большой Хэллоуин И., Оберон поднял роскошную седую бровь (пари держу, что он тренируется по утрам перед зеркалом!) и возмутительно снисходительным тоном произнес:

– Дорогой мой, это же не цирк, куда берут детей. Не забывайте, с какой целью вы туда летите. Мы ждем от вас книги. Книги, а не отчета о поездке с семьей в Диснейленд!

Хотелось ему врезать, но в правой руке я держал бокал с коктейлем, а в левой – канапе с семгой. К тому же, прочтя мне эту нотацию, Оберон тут же обернулся к какому-то хмырю, разгуливавшему среди гостей с постной пуританской рожей, и начал: «Преподобный Хостер (а может, Фостер или Шустер – я не расслышал), разрешите представить вам прославленного писателя, создавшего одну из лучших в мировой литературе книг, посвященных нашему движению...» и так далее. Я предпочел раствориться в толпе.

Если бы не моя добрая фея, познакомившая меня с обероновским пиарменом, Иван так и остался бы в Хьюстоне. Но пиармен, довольно скользкий с виду тип, взялся посодействовать. Якобы ревностный почитатель моего таланта. Я спросил, что ему больше нравится: «Белая Заря» или «Пантера в мехах». Он улыбнулся улыбкой Мудрого Змия и признался, что первую книгу не читал, потому что профессия выработала у него идиосинкразию к любой пропаганде, а про вторую ничего не слышал. Оказалось, что он любит мои ранние стихи и «Песочный город». Самое поразительное, что при всей своей внешней рептильности он и вправду нам помог. Иван теперь помощник оператора в съемочной группе WBC, которая летит на одном с нами воздушном корыте, только этажом ниже. Представляю себе негодование Оберона, когда он узнает, как его провели!!!

Лететь предстоит еще не то шесть, не то семь часов. После захвата «Гавриила» экзосферные прыжки стали как-то непопулярны. Да и к тому же там, куда мы летим, нет подходящей посадочной площадки для субкосмических челноков. Скажу честно – мне все больше кажется, что там вообще ничего нет. Посмотрел на карте – жуткое место. Дыра дырой. Незабываемое Конаково по сравнению с ним просто столица мира...»

Сантьяго почувствовал на себе чей-то взгляд и быстро захлопнул блокнот. Старомодная паркеровская ручка с золотым пером выскользнула у него из пальцев и потерялась где-то в меховых джунглях устилавшего пол ковра.

– Прошу прощения, – с едва заметным французским акцентом произнес сидевший в кресле через проход седой господин с большим носом и мохнатыми белыми бровями. Сантьяго мог поклясться, что еще десять минут назад, перед тем как он углубился в свои записи, это кресло, как и большинство кресел в салоне первого класса, пустовало. – Я не хотел вам мешать. Но наблюдать за чужим вдохновением всегда так увлекательно... – Он наклонился и выудил «Паркер» Мондрагона из густого меха дорожки. – Великолепная старинная вещица, господин Мондрагон. Вполне достойная писателя вашего уровня.

– Мы знакомы? – резко спросил Сантьяго. – Простите, но я не припоминаю...

Незнакомец добродушно улыбнулся в жесткие, торчащие серебряной щеточкой усы.

– Боюсь, что нас не успели представить друг другу, хотя я про вас много слышал и несколько раз видел ваши интервью в сетевых новостях. Мое имя Морван де Тарди, я исполняю обязанности консула Евросоюза в Хьюстоне. Простите старику досужее любопытство, но не приходилась ли вам родственницей графиня Сабина де Мондрагон, скончавшаяся четыре года назад в Ницце?