class="p1">— Миссия выполнена. Все влюблены друг в друга. Теперь мы можем идти? — огрызнулся я, уставившись в стену.

Ночь еще только начиналась, но я никогда еще не был так измотан.

Теперь, когда Брэкстон вернулась к нам, я чувствовал, что могу проспать несколько дней.

Должно быть, я привлек внимание Брэкстон к стене, потому что она оторвалась от нашего барабанщика и встала перед ней.

— Что там написано? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Поскольку я был единственным, кто знал, я ответил на ее вопрос:

— Я люблю тебя.

Она резко обернулась, чтобы посмотреть на меня, и покраснела, когда я выдержал ее взгляд.

Да, именно так, детка. Я люблю тебя.

— Везде? — ее брови поползли вверх.

— Я могу прочитать только некоторые из них, но, похоже, в этом суть, — я пожал плечами.

— А красные фигуры? — спросила она.

Я молчал, так как не имел ни малейшего гребаного понятия, но мне было любопытно, поэтому я встал и шел, пока не оказался у стены рядом с Брэкстон. Хьюстон и Рик сделали то же самое, пока мы все не встали вместе, уставившись на «Я люблю тебя», написанные более чем на двухстах языках.

— Это сердца, — голова Брэкстон повернулась в сторону Рика. Конечно, именно его измученная страхом задница должна была разгадать загадку. — Одно сердце, разорванное на части любовью. Или его отсутствие. Это может символизировать все, что угодно.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила его Брэкстон.

Джерико молчал, уставившись в стену. Уверен, что он уже знал ответ, так как смотрел на него часами.

— Боль не единична. Мы не одиноки, как бы сильно нам это ни казалось. Кто-то там тоже это чувствует, и если мы когда-нибудь встретимся, мы могли бы собрать наши разбитые осколки воедино. Мы могли бы связать их и сформировать единое сердце, — он посмотрел в ее карие глаза. — Мы могли бы стать связанными.

Мило.

Брэкстон растаяла, и я ухмыльнулся.

В конце концов, Рик бык на что-то годен.

Он посмотрел на меня поверх ее головы, как будто услышал мои мысли. Когда Брэкстон повернулась ко мне, я постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Мы еще не до конца выбрались из немилости.

— Мы можем идти, — решила наша маленькая диктаторша после того, как сделала несколько снимков стены.

Я знал, что позже она опубликует их в своем «Инстаграм», но, по крайней мере, это будет не с какой-нибудь тошнотворной подписью, несущей чушь, в которую человек, написавший это, даже не поверит.

Брэкстон была слишком бандиткой.

Она выложит сердечко. Сказано достаточно.

Мы повернулись, чтобы уйти, и я подхватил ее на руки в тот момент, когда она сделала шаг вперед и поморщилась.

— Спасибо, — сказала она с облегченным вздохом, как только устроилась поудобнее, обвив руками мою шею. — Новые каблуки. Я их еще не разносила.

— Знаю, — я смотрел на нее сверху вниз, когда мы вчетвером покидали сквер, чтобы начать оставшуюся часть нашей совместной жизни. — Можно я как-нибудь трахну тебя в них?

Я был настроен довольно оптимистично в отношении нашего будущего, когда она улыбнулась.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ

Сегодня исполнился год, как я встретилась с Хьюстоном, Лореном и Джерико.

После Парижа прошло три месяца. Три блаженных месяца, проведенных в турне по Европе. Больше не было ни лжи, ни секретов.

Лорен рассказал мне о том, как его бросили умирать после того, как он убедил свою мать уйти из ее жестокого брака. Он рассказал мне о предложении своего отца, если он покинет «Связанных» и вернется домой, а затем дал понять, что этого не произойдет ни сейчас, ни когда-либо еще. Он даже признался в своей причастности к разрушению брака Рика.

Джерико рассказал мне о своем пребывании в приемных семьях и приютах. Рассказал мне о встрече с Эмили… и о том, что она заставляла его делать, чтобы доказать, что он любит ее. Чего он мне не рассказал, но я сама разобрала по кусочкам, так это то, что она воспользовалась его поисками нерушимой связи и использовала его как свою личную марионетку.

Мое сердце разбилось из-за него.

Это сломало того одинокого, отчаявшегося ребенка, который не мог понять, что он уже нашел это с Хьюстоном и Лореном.

Джерико подписал сделку с «Гениями», чтобы дать своей жене ту жизнь, которую она требовала, чтобы ему больше не приходилось воровать, причинять боль и разрушать. Он отдал свою душу за Эмили, а она в ответ погубила его.

Даже при всей этой честности мне оставалось только гадать, какие скелеты Хьюстон прячет в своем шкафу. Кажется, что у него их нет, но и с Джерико было то же.

Да, их растерзали.

Всех нас.

Но я молилась, чтобы больше ничего не поджидало нас в кустах, чтобы выскочить и укусить.

Именно по этой причине и из любопытства я согласилась встретиться с бабушкой Хьюстона. Они втроем планировали, что мы встретимся в первый раз, когда они привезут меня домой, но я сбежала прежде, чем они смогли это устроить, так что на этот раз они не стали рисковать.

Не прошло и часа с тех пор, как мы вернулись в Портленд, а мы уже были в пути. Второй этап был завершен, и у нас был месяц до того, как тур продолжится и окончательно завершится в мае.

Я улыбнулась про себя, когда мы спокойно ехали по городу в пригородном автомобиле, который ждал нас, когда приземлился частный самолет.

Я не могла дождаться, когда вернусь в их крепость.

Или, как называл его Лорен, домик на дереве.

Хьюстон и Рик отказались признать и ту, и другую истину.

Я сразу поняла, откуда у них такая любовь к викторианской архитектуре, когда мы подъехали к голубому двухэтажному зданию на небольшом холме с белыми рамами окон и дверей и крышей из темного кирпича. В районе было тихо, так как было позднее утро вторника, уже давно после того, как дети ушли в школу, а родители ушли на работу.

К тому же шел дождь.

Я старалась не воспринимать это как предзнаменование, поскольку непрекращающийся дождь смыл недавно выпавшие два дюйма снега.

Машина остановилась, и я посмотрела на Хьюстона, который уже изучал меня со своего места рядом со мной в заднем ряду.

— Готова?

Медленно выдохнув, я кивнула в ответ, желая, чтобы он что-нибудь сказал. Он тоже был напряжен, но я не знала почему, поскольку Лорен и Рик оба казались радостными. Они уже выпрыгивали