1917: избранными оказались достойнейшие, в частности, два будущих патриарха, что говорит о духовной мудрости церковного люда и действенности системы.

156 Ныне приняты более мягкие формулировки: ОСК. III.3.

157 ХББ придерживается позиции прп. Нила Сорского.

158 Обязательная мера перед действительно Собором, а не его имитацией. Предлагаемое ХББ осуществилось после определения Синода от 1–5 мая 1917, см. пп. 5, 7 (РДСМ. № 18).

159 См.: ОСК. III.2.

160 Подр. изъяснение подпунктов: Наст. изд. С. 103–105.

161 Подр. см.: Наст. изд. С. 63–64.

Открытое обращение верующего к Православной Церкви

Полярная звезда. 1906. № 8. 3 февраля. С. 561–564.

В статье «Доколе…» (Век. 1906. № 7. 24 декабря. С. 84–85) о. Константин Аггеев писал: «В начале истекающего года идеалист-христианин В. П. Свенцицкий прислал мне нервами исстрадавшейся души написанное “Открытое письмо” по поводу тех ужасов, которые пережила Москва за неделю вооружённого восстания. Глубоко возмущённый тем, что кровь лилась с одной стороны во имя Христа, <…> В. П., для которого вера во Христа – всё, умоляет Церковь прийти на помощь его страданиям: научить его, успокоить своим святым голосом по поводу бывших страшных событий – сказать, что убийство и Христова вера не имеют между собою ничего общего, наложить на своих чад духовное наказание в виде епитимьи, поста… В. П. просил меня поместить его письмо в одном из периодических изданий. Я замедлил исполнением его просьбы. Чрез несколько дней я получил второе письмо с тою же просьбой, а на другой день он пришёл ко мне с своими друзьями. Подождите, говорили мы, лучшего времени. Теперь вы не услышите голоса Церкви, а если и ответят вам от имени последней, то это могут быть самозванные речи. – “Я не знаю, в каких эмпирических формах услышу я голос Церкви, но я верю, что его услышу. Я не могу ждать более, психологически не могу”. – Мы замолкли. Мне казалось и тогда и теперь, что всем нам было как-то стыдно; пред нами сидел человек той веры, которая способна горы двигать, а мы холодным скептицизмом невольно усиливали боль его души».

В предисловии редакция уведомляла: «мы охотно даём <…> место искреннему голосу верующего православного, потрясённого событиями недавних дней. В этом голосе нами чувствуется истинная и глубокая религиозность, которую всякий человек должен уважать». 6 февраля 1906 Петербургский цензурный комитет возбудил судебное преследование против автора статьи по ст. 128 УУ за «дерзостное неуважение к власти»[95] и против издателя П. Б. Струве – ещё и по п. 6 ст. 129 за «призывы к ниспровержению существующего строя». 28 марта Санкт-Петербургская судебная палата приостановила издание журнала.

Ссылаясь на «Церковный вестник» (см. прим. 83), «Русские ведомости» (1906. № 44. 15 февраля. С. 2) отмечала, что с призывом протестовать против насилия, которое творит власть именем Христа, оказались солидарными лучшие представители Церкви:[96] «В своём органе они признают необходимость изменения отношений церкви к государству. Если православная церковь хочет использовать нравственный авторитет, она должна освободиться от рабского ига служения интересам светской власти и открыто возвысить свой голос против беззакония и насилия. Но сможет ли эта церковь, служившая вековым оплотом реакционной политике самодержавного правительства, святостью своей высшей духовной власти санкционировавшая все происходящие насилия, ныне сбросить прежний мундир, найдётся ли у неё для этого достаточно живой силы и творчества? Привыкшая к безмолвному послушанию, где найдёт она достаточно нравственной силы для открытой борьбы?»

Отвечая Свенцицкому в статье «Религиозные голоса в нашей смуте», Розанов даже не намекнул на суть обращения и сосредоточился на критике христианства. Апостольское упование «да будет Бог вся во всём» счёл «юношеской фразой, которую более опытный ум может оттолкнуть в сторону с самым презрительным видом». Сугубо отрицательно оценил призыв облечься во Христа, находя, что он «ложен, уродлив для мира, страдателен для него», поскольку «мир не умещается во Христа», а значит, понуждаем к усекновению, т. е. к монастырю – «искусственной и болезнетворной, страдальческой, нудной попытке “усекнуть” человека». А это, дескать, не согласуется с пафосом «любви к человеку и миру», утверждаемым Свенцицким. И хотя характеризовал его как «человека сильного, искреннего и глубокого», но призыв счёл «лишённым простоты, ясности и даже полного чистосердечия» (Розанов В. Около народной души. М., 2003. С. 44).

162 Л. Толстой не смог молчать только через 2,5 года.

163 В кн. «Россия в обвале» (М., 1998. С. 182) Солженицын уповал, чтобы Церковь «самоустановленным, уверенным голосом обличала бы слепость и поощрительность властных лиц к разбойным силам. Чтобы голос Церкви когда-то же твёрдо зазвучал в помощь нам и в защиту, в повседневном нашем барахтанье».

164 Мф. 16, 18.

165 Рим. 13, 14. См.: ОСК. I.1–2.

166 См.: ОСК. III.5; IV.9. О том же возглашал к патриарху другой пророк: «Не дайте нам предположить… что для архипастырей русской Церкви земная власть выше небесной, земная ответственность – страшнее ответственности перед Богом» (Солженицын А. Собр. соч. Т. 7. М., 2001. С. 38).

167 «Или надо совсем отказаться от проповеди о повиновении власти и закону, или вместе с этой проповедью учить и власть повиновению закону. Учительство же наших пастырей направлено на слабых, а не на сильных, <…> на подчинённых, а не начальствующих» (Мышцын В. Указ. соч. С. 644). «Дело пастырей наставлять и запрещать своим детям, заявляющим на каждом часе о своём православии. <…> Почему позволяют пастыри проливать кровь? Другие не веруют. – Что тебе до того? Ты веруешь, ты и иди за Христом. Ты не убивай, ты не попускай, чтоб убийца прикрывался Церковью, освящал грех свой Именем Святыни» (Флоренский П. Вопль крови).

168 «В суд, в осуждение – в страшное осуждение будем принимать мы св. Тайны Господни, доколе не прекратятся в Церкви злодеяния, доколе члены её, от царя и его помощников до последнего нищего, будут, по нашему попустительству, оставаться не обличёнными. Лицемерны молитвы наши, доколе не покаемся церковно в творящихся злодеяниях, доколе многими панихидами не вымолим себе прощения от избиенных нашим попустительством. Архипастыри наши молчат, будто не их дело обличать виновных детей Церкви, раз только они сильны. <…> Они забыли тело Христово, если терпят общение с Церковью со стороны убийц-начальников, не хотящих знать ни Бога, ни справедливости, если не налагают эпитимии на убийц-подчинённых, выслуживающихся пред теми. Да, пастыри забыли своё дело, если не призывают всех к покаянию, если не заставляют покаяться устраивающих бойни, если позволяют кровавым губам насильников касаться св. Причастия» (Там же).

169