В этих словах, безусловно, выражена и оценка Сталина. Не случайно вскоре были репрессированы братья Орджоникидзе: 9 сентября 1937 года расстрелян Павел (Папулия), а затем арестованы братья Иван (Вано) и Константин (Котэ).

Пышные государственные церемонии, увековечивание памяти наркома в названиях городов и заводов не отражали подлинных чувств нашего героя. Самоубийство в православной культуре считается страшным грехом. Косвенно этот грех падал и на всю сталинскую группу.

Однако уже в постсоветское время появилась информация о том, что нарком был неизлечимо болен и, чтобы избежать мучений, предпочел добровольно уйти из жизни, выбрав для этого очень трудный для себя день.

Со смертью Орджоникидзе завершился важный период. С именем этого человека связаны огромные успехи в модернизации и укреплении обороноспособности страны. Куда ни глянь — везде были видны результаты его работы, от производства тракторов для сельского хозяйства (их уже делали сотни тысяч в год) до создания первого реактивного двигателя. По абсолютным объемам производства СССР в конце 1930-х годов первенствовал в Европе и уступал в мире только США, хотя в 1913 году Россия занимала только пятое место. СССР стал одной из трех-четырех стран, где могли создать любой вид промышленного изделия, доступного по тогдашнему мировому уровню науки и техники. Действительно, не было таких крепостей, которые в Москве не могли бы взять.

И вот этого человека не стало. Прощаясь с ним, Сталин должен был вспомнить многое, что их связывало: ссылку в Вологду, приезд туда Серго, побег, совместное выступление против сепаратистов в Грузии… И еще он мог вспомнить, как Орджоникидзе буквально вытащил план первой пятилетки. Именно Орджоникидзе предложил использовать заключенных на строительстве в Заполярье Норильского никелевого комбината, когда понял, что вольнонаемные рабочие не выдерживают.

Со смертью Серго уходила в прошлое былая товарищеская дружба, которая связывает людей крепче, чем родных братьев. Орджоникидзе понял, что Сталину не нужны равные ему соратники.

А Сталин мог повторить мысль Пушкина: «Ты — царь. Живи один». Он уже погружался в свое нечеловеческое одиночество.

Пушкин не случайно появился в этом месте рядом со смертью наркома. 11 февраля в Большом театре Сталин был на торжественном вечере, посвященном памяти поэта (столетие со дня смерти).

Пушкин, гений имперской России, европеец по духу и интегратор ее культуры, был востребован Сталиным. Именно вождь стал инициатором масштабной пропагандистской кампании, в которой незримо присутствовал политический подтекст: величие державы и всемирность ее культуры.

Тогда только ограниченный круг людей знал, что в те дни за Пушкина боролись две силы: наследники имперской России в лице белой эмиграции и руководители советской культурной политики. Борьба достигла апогея 11 февраля, в этот день и в Москве, и в Париже прошли торжественные вечера.

В Центральный (Парижский) Пушкинский комитет входили вьщающиеся люди: Иван Бунин, Федор Шаляпин, Иван Шмелев, Сергей Рахманинов, Сергей Лифарь, Марина Цветаева, Константин Бальмонт, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, другие деятели культуры. Кроме того, в нем работали крупные политики: П. Н. Милюков, В. А. Маклаков, Н. Д. Авксентьев… Особое место среди них занимала жена нефтепромышленника Генри Детердинга — спонсора антисоветского террора, Лидия Павловна Детердинг.

Зарубежная Россия провела удивительную манифестацию русской культуры в 42 странах и 231 городе на всех континентах.

Всемирное и советское чествование Пушкина, кроме всего прочего, являлось продолжающейся полемикой: Россия (под «псевдонимом СССР») вела спор с Российской республикой, созданной в результате либеральной Февральской революции. При этом в Париже пытались представить поэта законченным либералом (для оправдания своего исторического поражения), а в Москве — державником и патриотом.

Поразительно, и примиряюще, и воинственно прозвучало выступление Д. С. Мережковского: «Непреложное свидетельство единой России — Пушкин. Он — примиритель, соединитель, тот, кто делает из двух одно и разрушает стоящую посреди преграду… И это там, в плену, уже знают, уже начинают чувствовать. Там услышат, что мы говорим здесь. Мы и они любим ту же Россию, ту же Свободу»312.

Сталин дотянулся до главной фигуры русской культуры и словно призвал Александра Сергеевича послужить социалистическому Отечеству.

Двадцать третьего февраля 1937 года начался пленум ЦК. Он продлился 11 дней и стал Голгофой Бухарина и Рыкова.

Кто такой Бухарин? «Любимец партии», никогда вполне не понимавший диалектики, как говорил о нем Ленин; лидер «правого уклона», видевший в постепенном накоплении капитала основу для постепенной же индустриализации; руководитель Коминтерна, ярый интернационалист; называл поэзию Сергея Есенина «идеологическим знаменем кулацкой контрреволюции»; обладатель коллекции бабочек, которую собирал всю жизнь; академик Академии наук СССР; оказал большую поддержку Сталину в борьбе с Троцким, а затем с Зиновьевым и Каменевым в 1920-е годы, в 1928 году в пылу полемики назвал Сталина «мелким восточным деспотом»; на XVII съезде партии заявил: «Обязанностью каждого члена партии является сплочение вокруг товарища Сталина как персонального воплощения ума и воли партии»; женат третьим браком. Что еще можно сказать о Бухарине? «Бухарин, невысокий, рыжебородый человек с глазами фанатика, о котором говорили, что он более левый, чем сам Ленин»313. Он выступал против Брестского договора. После смерти Ленина, возглавляя «Правду», обладал «монополией» на пропаганду в партии и Коминтерне. В 1928 году он в борьбе против Сталина обратился за поддержкой к Зиновьеву и Каменеву. В 1935 году, после убийства Кирова, Бухарин писал о них как о «фашистских перерожденцах». Он был соавтором новой конституции. Во время судебного процесса в августе 1936 года подсудимые сообщили о «преступных связях» с Бухариным, Рыковым, Томским и другими бывшими «правыми». В ноябре во время очных ставок с Бухариным арестованные утверждали, что существует контрреволюционный и террористический центр, который тот возглавляет. Один из его бывших учеников, Ефим Цейтлин, показал, что Бухарин передал ему свой револьвер для покушения на Сталина. 7 декабря 1936 года во время работы пленума ЦК, на котором Ежов требовал ареста Бухарина, была организована еще одна очная ставка. На ней присутствовали Ю. Пятаков, К. Радек и другие арестованные, а также Бухарин, Сталин, Ворошилов, Андреев, Каганович, Орджоникидзе, Жданов.

Бухарин опроверг все обвинения. Сталин прислушался к нему и предложил отложить дело до следующего пленума ЦК.

Если Сталин оттягивал роковое решение, это означало, что он колеблется.

Двадцатого февраля 1937 года Бухарин совершил большую ошибку. Он отказался явиться на пленум, объявил голодовку и направил в Секретариат ЦК заявление почти на 100 страницах с просьбой распространить его среди участников пленума. Сталин воспринял это как ультиматум. Заявление Бухарина было распространено и вызвало отрицательную реакцию. Политбюро осудило голодовку и отказ прийти на пленум. Сталин сам позвонил Бухарину. «А что мне делать, если вы собираетесь исключать меня из партии?» — ответил Бухарин. «Никто не собирается исключать тебя из партии», — сказал Сталин.