Эти первые современные люди – существа на удивление призрачные. Довольно странно, но мы знаем о себе меньше, чем почти обо всех других линиях гоминидов. Весьма необычно, отмечает Таттерсолл, «что самое последнее крупное событие в эволюции человека – появление нас как вида – пожалуй, является самым малоизвестным». Нет даже полного согласия в том, к какому времени относятся первые ископаемые остатки подлинно современного человека. Многие книги относят их первое появление к ста двадцати тысячам лет тому назад, имея в виду останки, найденные на реке Класис в Южной Африке, но не все согласны с тем, что они принадлежали полностью современным людям. Таттерсолл и Шварц утверждают, что вопрос «действительно ли некоторые из них или все они относятся к нашему виду, еще ожидает окончательного выяснения».

Первым бесспорным местом появления Homo sapiens служит Восточное Средиземноморье, вокруг современного Израиля, где они стали показываться около ста тысяч лет назад. Но даже там, по описанию Тринкауса и Шипман[452], они были «необычной внешности, трудными для классификации и слабо изученными». Неандертальцы уже хорошо обосновались в этом регионе и располагали набором орудий среднего палеолита, которые современные люди, очевидно, нашли достойными заимствования[453]. На севере Африки ни разу не были найдены останки неандертальцев, но их орудия обнаруживаются всюду. Кто-то принес их туда с собой, и единственными кандидатами на эту роль являются современные люди. Известно также, что неандертальцы и современные люди каким-то образом сосуществовали на Среднем и Ближнем Востоке десятки тысяч лет. «Мы не знаем, обитали ли они в одном месте поочередно или же вообще жили бок о бок», – говорит Таттерсолл, однако современные люди с удовольствием пользовались орудиями неандертальцев – что едва ли говорит в пользу их неоспоримого превосходства. Кстати, не менее удивительно и то, что найденные на Среднем и Ближнем Востоке ашельские орудия имеют возраст много больше миллиона лет, между тем как в Европе они едва ли насчитывают триста тысяч лет. Опять же загадка, почему люди, владевшие техникой их производства, не брали их с собой.

Долгое время считалось, что кроманьонцы, как стали называть людей современного вида, живших в Европе, продвигаясь по континенту, долгое время теснили неандертальцев, гоня их перед собой, и в конечном счете вытеснили их к западному краю континента, где им, по существу, оставалось либо скатиться в море, либо вымереть. Теперь известно, что на самом деле кроманьонцы были на крайнем западе Европы примерно в то же время, когда еще продолжали прибывать с востока. «Европа тогда была почти необитаемой, – говорит Таттерсолл. – Возможно, что при всех передвижениях туда и обратно они не так уж часто сталкивались друг с другом». Любопытно, что появление здесь кроманьонцев совпало со временем, известным в палеоклиматологии как интервал Бутелье, когда Европа из периода относительно мягкого климата погружалась в еще один длительный период суровых холодов[454]. Что бы там ни привлекало их в Европу, но только не чудесная погода.

Во всяком случае, представление о том, что неандертальцы не выдержали конкуренции пришедших туда кроманьонцев, по меньшей мере несколько грешит против истины. Неандертальцев можно было упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии силы и выносливости. Десятки тысяч лет они жили в таких условиях, какие не испытывал ни один современный человек, разве что полярные исследователи. Во время суровых ледниковых эпох снежные вьюги с ураганными ветрами были обычным явлением. Температура регулярно опускалась до минус 45 градусов Цельсия. По заснеженным долинам Южной Англии бродили белые медведи. Неандертальцы, естественно, избегали худших мест, но это не помогало им избежать погоды, не уступавшей нынешним сибирским зимам. Разумеется, они страдали – неандертальцу, прожившему больше тридцати лет, считай, повезло, – но как вид они имели колоссальный запас жизненных сил и были практически неуязвимы. Они существовали по крайней мере сто тысяч лет, а возможно, вдвое дольше, на территории, протянувшейся от Гибралтара до Узбекистана, что представляется весьма приличным отрезком времени для любого вида живых существ.

Кем они были на самом деле и как выглядели, остается предметом спорным и полным неясностей. До самой середины XX века у антропологов было принято считать, что неандерталец плохо видел, сутулился, волочил ноги и был похож на обезьяну – воплощение пещерного человека. И только одно неприятное происшествие подтолкнуло ученых пересмотреть это мнение. В 1947 году, находясь на полевых работах в Сахаре, франко-алжирский палеонтолог Камиль Арамбур[455] укрылся от полуденного солнца под крылом своего легкого самолета. Когда он там сидел, от жары лопнула шина и самолет сильно накренился, больно ударив его крылом по спине. Позднее, будучи в Париже, он сделал рентген шейных позвонков и обратил внимание, что его позвонки располагаются точно так же, как у сутулого, нескладного неандертальца. Либо он сам был физиологически примитивным, либо осанка неандертальца изображалась неверно. На самом деле правильным оказалось второе. Позвоночник неандертальца ничуть не был обезьяньим. Это полностью изменило наше представление о неандертальцах, но, кажется, только на время.

До сих пор принято считать, что неандертальцам недоставало ума или характера, чтобы на равных соперничать с более ловкими и сообразительными изящными пришельцами, Homo sapiens. Вот типичное рассуждение из недавно вышедшей в свет книги: «Современные люди свели на нет это преимущество (значительно более крепкое телосложение неандертальцев) лучшей одеждой, лучшими очагами и лучшими жилищами; между тем неандертальцы несли бремя слишком большого тела, требовавшего для своего поддержания больше пищи»[456]. Другими словами, те самые факторы, позволявшие успешно выживать на протяжении ста тысяч лет, вдруг стали непреодолимыми физическими недостатками.