и я сжала его в объятиях.

— В уговорах я хороша, великолепна, на самом деле. Мама замечательная. Ей нравится чувствовать себя занятой. Ей нужно постоянно что-то сделать. Это самая дерьмовая часть для меня, но она справится. Мне нравится водить трактор. Я забываю о времени, когда на тракторе, так мне нравится. Вся эта тяжелая работа — заноза в заднице. Маме нравится заниматься такими вещами. Все будет хорошо.

— Уверена? — спросил он, его пальцы беспорядочно двигались по коже моей задницы.

— Конечно, — ответила я с улыбкой. — Но, пока у меня есть ты и у нас есть минутка тишины, нам нужно кое о чем поговорить.

Его голова слегка наклонилась на подушке, и он удержал мой взгляд, пригласив:

— Выкладывай.

— На следующей неделе у меня телефонное совещание с моим бухгалтером. Мне нужно дать ему твои банковские реквизиты и сказать, сколько ежемесячно переводить на твой счет для оплаты моей части ипотеки и коммунальных услуг.

Брови Майка сошлись вместе, и он спросил:

— Твоей части ипотеки и коммунальных услуг?!

— Да, половину я переведу, когда ты захочешь, в начале месяца, в середине, в конце. Она будет переводить всякий раз в соответствии с твоим графиком выплаты ипотеки.

— Ты не будешь платить половину моей ипотеки и коммунальные услуги, Ангел, — заявил Майк твердо, очень твердо, и я уставилась на него.

— Что?

— Ты не будешь платить половину ипотеки и коммунальных услуг, — повторил он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, а затем, не дав ему возможности ответить, произнесла: — Ты имеешь в виду детей? Потому что я не думаю, что четверть от меня в качестве оплаты — это нормально. Или треть. Дети еще не зарабатывают, поэтому не учитываются…

Майк прервал меня словами:

— Нет, я не имею в виду детей или половину, треть или четверть. Ты не будешь платить ни по ипотеке, ни коммунальные услуги.

Я моргнула. Затем снова уставилась на него.

Потом спросила:

— Почему не буду?

— Почему не будешь? — переспросил Майк.

— Да, почему не буду?

Я почувствовала, как тело Майка слегка напряглось подо мной, и его руки перестали блуждать по моей заднице.

Должна была воспринять это как предупреждение.

Но не восприняла.

— Потому что это мой дом, это моя ипотека, я несу ответственность за коммунальные услуги, а ты моя женщина, и я забочусь о своей женщине.

Он случайно не сошел с ума?

— Майк, сейчас не 50’е годы. Я живу у тебя в доме. Зарабатываю. Так что могу оплачивать счета, — заявила я ему.

Его тело напряглось, еще одно предупреждение, которое я пропустила мимо ушей.

— Я знаю, что сейчас не 50-е, Дасти. Я также знаю, что ты можешь сидеть за своим кругом только в выходные, а не когда захочешь. А остальные пять дней впахиваешь на тракторе. Не говоря уже о том, что ты сама мне сказала, что в связи с экономической ситуацией твой бизнес пошел на спад. И кроме того, твое ранчо не сдали в аренду, так что ты и так уже платишь ипотеку и оплачиваешь коммунальные услуги за дом, в котором не живешь.

— Да, но я занимаю твой дом, твою спальню, так что могу платить за себя.

— Мы поговорим, когда ты сдашь свое ранчо в аренду. А пока я оплачиваю здесь все.

Он явно был не в себе.

— Майк, это безумие. Я здесь живу.

— Ты платишь арендную плату за ферму? — выпалил он в ответ.

— Нет, но я покупаю продукты, и в любом случае, ферма — это дом моей семьи.

— Э-э... Ангел, — начал он, в его глубоком голосе слышался сарказм, который мне не очень понравился. — Возможно, ты пропустила, но неделю назад ферма стало твоим семейным домом.

Теперь мое тело напряглось.

— Ты понял, что я имела в виду, Майк.

— Я делаю и имею в виду то же самое, Дасти.

Упершись предплечьем ему в грудь, я слегка оттолкнулась от него только для того, чтобы его руки соскользнули с моей задницы, но он обхватил меня за талию и прижал к себе, так что я замерла.

Но говорить не прекращала:

Это было прискорбно, хотя, очевидно, в то время я этого не понимала.

— Я понимаю, ты альфа, Майк, и я твоя женщина. Мне нравится. Мне очень нравится. Но я не могу жить в доме и не вкладывать свою часть в хозяйство. И, позволь заметить, тебе следует подумать о школе для Рис, и Ноу нужно отчистить и перекрасить машину, что с такой машиной означало бы выбрасывать деньги на ветер, либо ему нужна новая машина. Я хочу облегчить твою ношу, тебе станет легче.

— Да, и мы можем поговорить о том, как ты облегчишь мою ношу, когда твое ранчо сдадут в аренду. Но это не будет половина. Четыре человека живут в этом доме, и я отвечаю за всех, но ты хочешь отвечать за себя, тогда мы заключим сделку. Но мы сделаем это потом, а не сейчас.

— Это может занять месяцы, Майк.

— Значит, ты облегчишь мою ношу через несколько месяцев.

Я почувствовала, как у меня сжались зубы, но все же заставила их разжаться, сообщив:

— Мне так неудобно.

— Со временем ты привыкнешь к этому, — немедленно ответил он, и я почувствовала, как у меня начало гореть в груди.

Я сделала глубокий вдох.

Затем заявила с наигранным спокойствием:

— Это кое-что значит для меня, Майк. Я уже определенное время забочусь о себе сама. Я привыкла. Я горжусь тем, что у меня получается так хорошо содержать себя. И я хочу тебе помочь.

Что-то в том, что я сказала, поразило его. Я поняла это, когда он сел, прихватив меня с собой, но его руки сомкнулись вокруг меня, удерживая на месте.

И мне бы заткнуться окончательно, когда он произнес:

— Мне не нужна помощь. У меня все было просто отлично, и я буду продолжать делать все просто отлично. И для меня кое-что значит, что ты оставила все то, что у тебя было в Техасе, чтобы переехать сюда. Я знаю, ты приехала, чтобы помочь разобраться с дерьмом на ферме, но я также знаю, что ты приехала, чтобы быть со мной рядом. Я не позволю тебе понести за это финансовый удар. Когда