По мере произнесения моей речи лицо мужчины все больше вытягивалось от недоверчивого удивления, черные глаза изумленно расширились и Мансур Адамович полузадушенным шепотом произнес:

— Откуда ты знаешь? Ты что, колдунья?

Я слабо улыбнулась:

— Неважно кто я. Важно, чтобы вы сейчас увидели и осознали, насколько вы с сыном похожи. Вы почти что копии друг друга. Вспомните, разве вам помогало, когда отец кричал на вас и принуждал к чему-то вместо того, чтобы поддержать вас и подарить свое одобрение? Вижу, что нет. Теперь вспомните, что вы думали о нем в то время, как он пытался позаботиться о вас таким образом… Вспомнили? Вот так же и Адам теперь думает о вас… Вам это приятно? Думаю, нет. Так неужели вы хотите и дальше повторять ошибку своих отцов и до самой смерти быть в конфронтации с собственными сыновьями?.. Вы что, правда, этого хотите?

— Нет! — взорвался мужчина — Но что я могу сделать? Я всю жизнь их так воспитывал! И я не представляю как можно по-другому! Да и к тому же, у них уже сложилось обо мне определенное мнение, так что это теперь вряд ли исправишь…

— Вы зря так думаете — спокойно возразила я — Конечно, потерянные годы не вернешь. Но никогда не поздно исправить ошибку. И начать можно прямо сейчас. Поговорите со своим сыном по-доброму. Подсказываю: это должно быть не так, как вы привыкли, а так как вам бы хотелось, чтобы ваш отец с вами разговаривал. Понимаете? Все время ориентируйтесь на молодого себя, на то, что вы стремились получить от своего отца… Попробуйте, у вас получится. А если будет трудно вспомнить, то всегда можно проконсультироваться у Адама и спросить, чего он от вас ожидает. Видите, все просто.

— Угу, конечно, это на словах просто, а на деле… просто невозможно — пробурчал Идолбаев-старший, с сомнением поглядев на сына — ты посмотри на него: он же все мои слова воспринимает в штыки! И все мои предупреждения игнорирует. Упрямый, как стадо баранов!

— Стоп, Мансур Адамович, не начинайте снова. Вот вам нравилось, когда отец вас обзывал упрямым бараном или ослом? Было такое?

— Вообще-то, он чаще называл меня болваном и тупым придурком — горько усмехнувшись, вдруг поделился со мной мужчина — И ты права. Мне это не нравилось.

— Вот видите, я не предлагаю вам ничего сверхсложного. Вам надо просто попробовать. Ведь пока не попробуешь — не узнаешь сработает это или нет — продолжала убеждать я Идолбаева-старшего и решила на него слегка надавить — Да что я вас уговариваю? В конце концов, кому это надо: мне или вам? Скажите честно, вы хотите помириться со своим сыном и достигнуть взаимопонимания или нет?

— Хочу — вздохнул удрученный отец.

— Вот и действуйте, не откладывая в долгий ящик. Только дайте мне пару минут переговорить с Адамом. Я постараюсь облегчить вам задачу и объяснить ему то же самое, что и вам. Можно? — я просительно заглянула в черные глаза. Мужчина с сомнением посмотрел на меня в ответ:

— Ну, валяй. У тебя есть две минуты.

— Спасибо — не забыла вежливо поблагодарить я и обратилась к Тимуру и Эльдару Наумовичу, которые все еще продолжали удерживать Идолбаевых и застыли за их спинами неподвижными конвоирами — Вы можете уже их отпустить. Адам, можно тебя на пару слов? — друг кивнул, не отрывая от меня восхищенного взгляда. Едва мы отошли на несколько шагов, как он развернул меня к себе и восторженным шепотом выпалил свой вопрос:

— Оль, как тебе это удалось?! Как ты заставила его себя слушать?!

— Я не заставляла, Адам, в том-то и дело. Я просто разговаривала с ним по душам, так же как с Измаилом. И тебе сейчас предстоит то же самое. Я не могу освободить его душу от накопившихся гнева и непонимания. Это можешь сделать только ты. Ведь ты его сын. Ты слышал, о чем мы говорили? Вот и продолжай в том же духе. Выясните все наболевшие вопросы и про тот злополучный брачный договор не забудь. Только, пожалуйста, говори с ним не умом, а душой. Старайся тоже прислушиваться к его чувствам и желаниям, он ведь на самом деле ничего плохого тебе не желает. Помни об этом. Ну все, давай, иди — напутствовала я своего друга, но он вцепился в мои плечи, и в любимых зеленых глазах я разглядела панику:

— Оль, подожди, я не смогу! Я не умею разговаривать с душами как ты! Ты требуешь от меня невозможного, я только все испорчу!!

Я ласково улыбнулась ему и провела руками по его густым темным волосам:

— Любимый, не волнуйся. Это не сложнее, чем разговаривать с дельфинами. У тебя все получится. Ты уже все умеешь, просто пока не пробовал. Посмотри сколькому ты уже у меня научился. Поверь, ты уже совсем не тот, что был раньше, полгода назад. И с душами ты тоже умеешь разговаривать, но пока этого не осознаешь. Просто смотри не на отца, а как бы вглубь него, старайся увидеть то, что им движет, его внутренние порывы и устремления. И слушай себя, свои внутренние ощущения, свое сердце и интуицию. Нужные слова сами придут. Вот увидишь. Иди, все будет хорошо — я обняла его за шею и тут же отпустила, отступив на несколько шагов.

Парень кинул на меня неуверенный взгляд, я ободряюще ему кивнула. Тогда он отвернулся от меня и молча направился к своему отцу, а я взмолилась всем Светлым Силам, прося их поддержать его и направить ему нужные мысли.

Адам

«Ну, Ольга! Ну, удружила, ничего не скажешь!» — думал я, подходя к отцу, который как-то выжидательно и настороженно на меня посматривал. И чего только Оля от меня хочет? Видно же, что для меня этот человек — словно красная тряпка для быка. Я думал, что уже достаточно хорошо научился себя контролировать, но стоило мне его увидеть и услышать знакомые повелительно-презрительные интонации в его голосе, как весь мой самоконтроль пошел коту под хвост и я начал реагировать по-старому. Пока что я видел в нем только тирана и самодура и понятия не имел, как увидеть в нем кого-то еще.

Подойдя к отцу, я огляделся и заметил, что вся наша компания неотрывно наблюдает за нами. Тогда я подумал, что лишние глаза и уши нам совсем ни к чему и предложил:

— Отец, давай выйдем в сад. Прогуляемся.

К счастью, он не стал спорить, а молча кивнул и направился к выходу. Оказавшись снаружи, мы остановились у входа в дом и посмотрели друг на друга. Отец явно не торопился начинать разговор первым, а я, хоть убей, не знал, что ему надо сказать. «Это не сложнее, чем разговаривать с дельфинами» — вдруг вспомнилась мне Олина фраза, и я подумал: «может быть это и есть подсказка?». Я послал отцу эмоции дружелюбия и сожаления о случившемся, сопроводив это образом нашей мирной беседы. Вдруг в моей голове стали сами собой появляться слова (надо же, Оля была права!) и я наконец-то понял, о чем надо говорить:

— Слушай, отец, извини меня за мою вспышку гнева и за то, что кричал на тебя при всех… Я делал это не для того, чтобы тебя оскорбить или разозлить, а потому что не знал, как еще объяснить тебе то, что мне важно.

— Понимаю. Извинения приняты. Ты тоже, сын, прости меня за то, что я так сильно разошелся пытаясь вправить тебе мозги. Поверь, я тоже делал это не со зла.