— Ну, это я сгущал краски… — а вот этот вопрос я как-то не ожидал, — думаю, что ничего такого не будет… — ответил я шепотом, потому что во дворе стояла Цунами, приветливо помахав нам рукой, она занесла корзинку с чем-то в дом.

Надеюсь. Очень хочу так думать. Буду молиться всем богам, чтобы канон остался каноном!

— Защитнички, — едко прокомментировал я, отвлекая мальчика.

— Что? — завертел Узумаки головой.

Я кивнул в сторону островка и мелькнувшей темноволосой фигуры с корзинкой.

— Цунами тут, а все остальные в доме. Мы ведь предупредили, что уходим, так почему она одна?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю.

Переговорив с дочкой Тадзуны, я выяснил, что она еще не закончила, и ей нужно еще немного времени и что она сама отослала Саске. Я покачал головой и сказал Цунами, что буду караулить, пока она занята. Я с радостью ухватился за эту возможность отложить неприятный разговор, потому отмел попытку Наруто подежурить вместо меня и остался на веранде. Как только мальчик зашел в дом, загруженный тем, что узнал, я перевел дух.

Да, мне не стоило оставлять Наруто одного, ведь ему нужно было выговориться. Но если бы я пошел с ним, то не смог бы не заметить Саске, да и с Какаши я пока встречаться не хочу, а он, судя по голосу торчит внизу, а не пошел в свою боковую комнату на первом этаже.

Заложил руки за голову.

Пока что все в порядке. Даже если обнаружится, что я все рассказал Наруто, то меня обвинить не в чем. Какаши, словно он не опытный шиноби на задании, а девушка-подросток с месячными, прибежал скандалить. Он не заметил «хвоста» в виде Наруто, который все подслушал. А о том, что Наруто пришел с другой стороны и потому Какаши в своем ослабленном состоянии мог его не заметить, можно деликатно умолчать. Чтобы сгладить последствия того, что генин увидел ссору двух своих преподавателей, мне пришлось ему рассказать то, что он уже и так подслушал. Мне удалось немного сместить акценты, восстановив доверие к деревне и ее руководству, и списав все на недоразумение и на самого Какаши, который был инициатором скандала и ссоры… Да, все так и было, верьте мне, люди! Хм, кажется, я повторяюсь.

Применив свист, понял, что происходит в гостиной. Все сидели в зале, но почти сразу Какаши, опираясь на плечо Тадзуны, поднялся на костыли и пошел к себе. Почему-то меня не покидало чувство, что комната, в которую поселили Собакина, раньше принадлежала отчиму Инари, тому, который был их героем.

В остальном все было тихо и спокойно, но внезапно я почувствовал кого-то лишнего. Лишний приближался со стороны города короткими, осторожными прыжками. Положив руку на кобуру с кунаями, я замер, прикрывшись иллюзорным экраном. Таскать с собою специальный кусок ткани для техники Какуремино но Дзютсу* мне было лениво и я приспособил свою технику для этого дела. На выходе — никакой разницы. При должном уровне воображения, с экраном вместо тряпки, можно было притвориться хамелеоном. У плаща было больше минусов, чем плюсов: через ткань ничего не было видно, он был довольно громоздким, он шуршал и цеплялся, его нужно было откуда-то доставать/распечатывать и куда-то убирать. А с иллюзорным экраном этих проблем не было.

***

Какуремино но Дзютсу* («Техника плаща невидимости») — техника, при использовании которой при помощи плаща пользователь может сливаться с окружающей средой. Все Шиноби должны владеть этой техникой еще в академии. (из Нарутопедии)

***

Через несколько мгновений из леса вышел подросток. Надо сказать, что без маски и униформы Хаку было не узнать. На нем были коричневые бриджи, невзрачная рубашка и жилетка, деревянные сандалии. Из образа ребенка бедняка выбивалось только чистое лицо с очень светлой кожей и длинные каштановые волосы, собранные в высокий хвост едва достающий до шеи. Хаку Юкки, скорее всего это был именно он, был симпатичным пареньком, полу-азиатом, полу-европейцем. У Юкки были крупные глаза и слишком пухлые, для мальчика, губы, отчего он становился похож на девушку-подростка. С возрастом это должно было пройти. Наверное. Кто их тут, мутантов, знает.

Блин, у меня сегодня что — пресс-конференция? — убрал руку и развеял экран-гендзютсу. — Открытая линия с народом?

ѧѣtʲɪ

Мальчик едва заметно вздрогнул. Нерешительно потоптавшись на месте, он достал из-за пазухи бумажку и показал ее мне, но ближе не подошел.

Что бы он делал, если бы я был в доме? Попросил бы меня выйти? Вроде он… — просканировал эмоции.

Подойдя поближе, я облегченно вздохнул, вот прямо сейчас меня он убивать не собирался. Хотя неприязнь, раздражение, непонимание, отчаяние и злость присутствовали.

Мы стояли молча. Я не знал, что сказать, а Хаку не решался. Нервно пожевывая нижнюю губу, он вытянул руку с бумагой вперед, а вторую отвел за спину, не таясь показывая, что не доверяет мне.

Что я могу ему сказать? Мне жаль, что так получилось с Забузой? Или развести руками и вякнуть: «Я не хотел»? А если он меня сенбонами утыкает? Нет, пожалуй, иногда лучше молчать, чем говорить.

— Я… — прервав молчание подросток замолк, не решаясь произнести имя. Он явно нервничал и ожидал, что я нападу.

— Хаку, — так же тихо сказал я.

Парень не вздрогнул, от него просто разило удивлением.

— Значит, это правда что ты откуда-то знаешь про… — мальчик осекся и попытался дальше говорить ровно, — он… Он сильно ранен, — сжав зубы, прошипел Хаку, -… послал меня к тебе. Сказал, что нужно поговорить. Я… Я ненавижу тебя за то… за то, что из-за тебя он умирает! — Юкки посмотрел на меня покрасневшими глазами, сжав губы в нитку. — Но я клянусь, что это не ловушка!

Н-да, и носом он украдкой шмыгает явно не потому, что простыл.

Нетерпеливо дернув рукой с запиской, Хаку дождался, пока я ее возьму и не спускал с меня глаз, пока я не прочел.

А записка-то на русском. — расправил листок.

__________________________________________Приходи. Нужно поговорить. Это срочно. Виктор. Это не ловушка!__________________________________________

— Ясно, — вернул я Хаку записку. — Подожди здесь пару минут, мне нужно взять аптечку. Я тоже ирьенин, пусть и начинающий. Обещаю, что только за аптечкой и приду один.

Хаку моргнул и обалдело кивнул. Я трусцой добежал до дома, заметил шепчущегося с