12 февраля против Ленина вводят очередные санкции по дальнейшей его изоляции и у него случается новый приступ. Фотиева делает в «Дневнике» запись: «Владимиру Ильичу хуже. Сильная головная боль. Вызвал меня на несколько минут. По словам Марии Ильиничны, его расстроили врачи до такой степени, что у него дрожали губы. Ферстер накануне сказал, что ему категорически запрещены газеты, свидания и политическая информация… У Владимира Ильича создалось впечатление, что не врачи дают указания Центральному комитету, а Центральный комитет дал инструкции врачам» [1265].

Так и было, раз Ферстер считал, что Ленину вредны не работа, а запреты. Именно по этой причине подозрительный Ленин все чаще и чаще «категорически отказывался принимать лекарства» и требовал «освободить его от присутствия врачей» [1266], понимая, что эти нанятые Сталиным люди укорачивают его жизнь. Ферстера Ленин не выносил уже до такой степени, что тот прятался в соседних комнатах, чтобы Ленин его не видел. 14 февраля (через две недели после получения материалов из Политбюро) Фотиева записывает: «Владимир Ильич вызвал меня в первом часу. Голова не болит. Сказал, что он совершенно здоров. Что болезнь его нервная и такова, что иногда он совершенно бывает здоров, т. е. голова совершенно ясна, иногда же ему бывает хуже. Поэтому с его поручениями мы должны торопиться, т. к. он хочет непременно провести кое-что к съезду и надеется, что сможет. Если же мы затянем и тем загубим дело, то он будет очень и очень недоволен… Говорил опять по трем пунктам своих поручений. Особенно подробно по тому, который его всех больше волнует, т. е. по грузинскому вопросу. Просил торопиться. Дал некоторые указания».

Эти указания также касались грузинского дела: «Намекнуть Сольцу [1267], что он [Ленин] на стороне обиженного. Дать понять кому-либо из обиженных, что он на их стороне… 1. Нельзя драться. 2. Нужны уступки. 3. Нельзя сравнивать большое государство с маленьким. Знал ли Сталин? Почему не реагировал? Название «уклонисты» за уклон к шовинизму и меньшевизму доказывает этот самый уклон у великодержавников. Собрать Владимиру Ильичу печатные материалы» [1268].

Понятно, что в тот же день вся эта информация была сообщена Сталину, и он предпринимает против Ленина новые шаги, о которых мы можем только догадываться. Очевидно, что в период с 15 февраля по 5 марта Ленин был трудоспособен, так как 2 марта закончил статью «Лучше меньше, да лучше». Но записей с 15 февраля по 4 марта в «Дневнике дежурных секретарей» нет. Правда, о событиях с 15 февраля мы кое-что знаем из воспоминаний Фотиевой: «Сольц, будучи членом Президиума ЦКК, рассматривал заявление, поступившее от сторонников ЦК КП Грузии старого состава на чинимые против них притеснения. 16 февраля в связи с поручением Владимира Ильича я послала записку Сольцу с просьбой выдать мне все материалы, касающиеся грузинского конфликта. Сохранилась следующая моя запись: «Вчера т. Сольц сказал мне, что товарищ из ЦК КП Грузии привез ему материалы о всяческих притеснениях в отношении грузин (сторонников старого ЦК КПГ). Что касается «инцидента» (имеется в виду оскорбление, нанесенное товарищем Орджоникидзе Кабахидзе), то в ЦКК было заявление потерпевшего, но оно пропало. На мой вопрос «Как пропало?» — Сольц ответил: «Да так, пропало». Но это все равно, так как в ЦКК имеется объективное изложение инцидента Рыковым, который при этом присутствовал» [1269].

Так что намеки Ленина сталинскому ставленнику Сольцу положения Ленина не облегчили. Из лаконичной записи от 25 февраля мы узнаем, что Ленин работоспособен и чувствует себя хорошо: утром Ленин «читал и разговаривал о делах… Вечером читал и диктовал больше часа» [1270]. (Что же он диктовал? Сколько страниц текста?) Наконец, мы знаем, что 3 марта Сталин разрешил Фотиевой выдать Ленину заключение по материалам комиссии Дзержинского: «Ленин получает докладную записку и заключение Л.А. Фотиевой, М.И. Гляссер и Н.П. Горбунова [1271] о материалах комиссии Политбюро ЦК РКП(б) по «грузинскому вопросу» [1272]. Значит, Ленин был работоспособен и в период с 25 февраля по 3 марта.

Что же случилось в эти дни и почему упрямо молчит «Дневник дежурных секретарей»? А случилось следующее. С 21 по 24 февраля в Москве работал пленум ЦК РКП(б). Видимо, это было одной из причин отсутствия записей: Ленин интересовался работой пленума, так как «пленум рассмотрел тезисы по национальному и организационному вопросам, постановил не публиковать их до предварительного ознакомления с ними (с разрешения врачей) В.И. Ленина и если Владимир Ильич потребует пересмотра тезисов, то созвать экстренный пленум. Пленум признал целесообразным создать на съезде секцию по национальному вопросу с привлечением всех делегатов из национальных республик и областей и с приглашением до 20 коммунистов не делегатов съезда» — так было записано в официальной хронике жизни Ленина, изданной в Советском Союзе [1273].