– Всю ночь?

– Да. А куда еще деваться?

Она могла бы предложить другой вариант – поехать к ней и провести ночь совсем иначе. Но ничего не сказала. Мария видела, что Борис раздражен ее расспросами, и ей не хотелось, чтобы и на сей раз дело дошло до ссоры.

В первые же минуты музыка оглушила ее настолько, что она почти не могла расслышать Бориса. Он сразу провел ее к бару, купил ей коктейль, себе – виски, усадил даму на высокий табурет и сам устроился рядом, внимательно оглядывая публику. В основном тут веселилась молодежь, так показалось Марии. Это ее смутило. Она чувствовала себя не в своей тарелке, тем более что танцевать никогда не любила. Тянула коктейль через соломинку и смутно сожалела о том, что пришла сюда. «Наверное, я смешно выгляжу. И платье на мне слишком строгое. А на девочках – какие-то цветные тряпочки. Вокруг груди да на бедрах – вот и все. Конечно, они танцуют, им жарко, да и фигурки вон какие… А я? Взгромоздилась на табурет, как курица на насест. Зачем он меня сюда притащил?»

Борис, напротив, чувствовал себя в своей тарелке. Он проорал ей на ухо, что никогда тут прежде не был, но это заведение порекомендовал ему приятель. Он, кстати, тоже тут будет.

– Да вот он! – И мужчина вскинул руку, привлекая к себе внимание.

Мария прищурилась, стараясь что-то разглядеть в синих вспышках, инфернально подсвечивающих пляшущую толпу, и окончательно пала духом. К ним с широкой улыбкой на плоском лице пробирался тот самый тип, которого она видела с Борисом в ресторане. Он поздоровался с Борисом, пожал руку и ей. Ладонь у него была влажная, мясистая и горячая, как полусырая свиная отбивная. Мария незаметно вытерла руку о платье, как только он отвернулся. Мужчины о чем-то заговорили, если можно было назвать разговором их крики, которые все-таки не покрывали грохота музыки. Мария чувствовала пульсирующую боль в висках, ей казалось, что во всем виноваты шум и духота, но еще больше – этот блиннолицый. Неизвестно почему, этот человек вызвал у нее резкую антипатию с первого взгляда, и сейчас она лишь усилилась.

– Ну как тебе тут? – орал толстяк, расслабляя узел галстука. Он был одет в легкий светлый костюм, и, когда поднял руку, чтобы подозвать бармена, Мария заметила у него подмышкой неровное полукружье пота. – Ничего? Девочки какие, а?

– У меня своя, – Борис рассмеялся и фамильярно обнял Марию за талию. Она бы предпочла, чтобы он не так явно демонстрировал свою власть, но ничего не сказала.

– Ага, вот как? – И толстяк пристально взглянул на женщину. – Ну, тогда будем знакомы.

Он сунул ей визитку, которую Мария, не глядя, спрятала в маленькую, вышитую блестками сумочку. Толстяку выдали кружку пива, и он присосался к ней. Мария с отвращением смотрела, как пиво стремительно исчезает между его толстых мокрых губ, и думала, что Борис мог найти друга поприятнее. Но разве она могла на что-то влиять? «Пока нет, – сказала себе женщина. – Пока я для него почти никто. А я все спорю… Только себе во вред. Надо подождать. Он привыкнет ко мне, и тогда потихоньку, незаметно…»

У нее уже не первый раз являлись мысли о том, что связь, в общем-то случайная, может перейти в нечто более серьезное. Один раз она даже дошла до того, что представила себя в роли невесты, а потом – жены. Потом она долго ругала себя, называла наивной идиоткой, но все-таки не могла избавиться от искушения немного помечтать. Ведь если… Если все так и получится, ее жизнь изменится коренным образом. Она бросит опостылевшую работу в магазине. Борис наверняка возьмет ее к себе на фирму. Чем бы он ни занимался, хороший бухгалтер всегда нужен. Кроме того, в этом случае она сможет проследить, чтобы он не слишком увивался за секретаршами, а те – за ним. Ну а если он захочет, чтобы она стала простой домохозяйкой, Мария тоже не будет против. О, она еще себя покажет! До сих пор у нее было слишком мало времени для того, чтобы всерьез заняться домом, уборкой, готовкой. Если она отдаст этому весь день, результаты будут блестящими и муж ее оценит. А потом… Может быть, ребенок? Впервые в жизни ей страстно хотелось ребенка. Во время замужества она почти об этом не думала, после развода и подавно, а вот теперь все было иначе. Ребенок свяжет их прочнее, чем любой штамп в паспорте. И тогда уж она позаботится о том, чтобы в их доме бывали только интересные, приятные гости. Этому блиннолицему нечего даже рассчитывать на приглашение! Партнерство партнерством, а общение общением.

– Что-то Маша задумалась! – заметил наконец толстяк. Он уже расправился с пивом и благодушно отдувался. Женщина демонстративно отвернулась, но тут же снова почувствала на своей талии горячую руку Бориса. Она обжигала даже через платье.

– Тут очень жарко, дышать нечем, – сухо ответила она, ни на кого не глядя.

– В самом деле, – согласился толстяк. – Сегодня тут не протолкнешься. Хотя, что удивляться: лето, каникулы…

– А тебя, как я посмотрю, на девочек тянет? – засмеялся Борис. – Ты куда меня зазвал? На дискотеку? Я уже стар для этого.

– Брось, рассказывай, – начал было тот, но, напоровшись на весьма красноречивый взгляд Марии, осекся. – Так, может, поужинаем где-нибудь?

– Какой там ужин, ночь на дворе.

– Самое то! Днем жарко, есть не хочется, а вот ночью…

Борис взглянул на часы и сполз с табурета:

– Ладно, поехали, пока не поздно. Через пару часов все рестораны закроют.

С одной стороны, Мария была рада уйти из этого битком набитого, пахнущего едким потом зала, но с другой – ей вовсе не хотелось ужинать в компании толстяка. Она нарочно задержалась на выходе, пропустив его вперед и шепнула Борису, что лучше поедет домой на такси. Пусть они ужинают вдвоем. Тот возмутился:

– Опять не угодил? Знаешь, это мне уже надоело. Или ты едешь с нами, или…

Мария прикусила губу и пошла к машине. Одно было хорошо – толстяк ехал на своем автомобиле, сзади них. По крайней мере в салоне не пахло пивной отрыжкой, а Мария могла высказать свое мнение об этом неприятном типе.

– Это что, очень важный партнер по бизнесу?

– Весьма важный, – небрежно ответил Борис. – Мы получаем через него все кредиты.

– Вот как. Он банкир?

– Около того. Почему ты так им интересуешься?

– По-моему, это ты им интересуешься. А мне он неприятен.

Борис покачал головой и ответил, что если бы он основывал свой бизнес на личных симпатиях и антипатиях – давно бы сидел в долговой яме.

– Странно слышать такое от тебя, – подытожил он. – Ты все-таки бухгалтер, должна соображать.

– Я прежде всего человек, – начала было она, но ссориться было поздно – они уже приехали.

То был уже третий ресторан, куда ее приглашал возлюбленный, и она невольно задавалась вопросом, сколько же он зарабатывает, если имеет возможность каждый день ужинать в ресторане? Тем более что, когда уселись за столик, вышла небольшая дружеская перепалка между ним и толстяком. Борис настаивал, что угощает, толстяк твердил, что заплатит за себя сам, но быстро сдался.