индейцам. Календари эти в основном американские, и украшены они красивыми ландшафтами, собаками и девушками разной степени обнаженности. Однако для индейцев ландшафты – это привычный ежедневный вид, собаки – полезный в хозяйстве предмет, а полуголая блондинка у индейского мужчины особого интереса не вызывает, мало того, может быть ему даже неприятна. Таким образом, американские календари оказывались менее популярными, чем немецкие, потому что немецкие рекламщики потрудились выяснить, что ценят индейцы и к чему они проявляют интерес. В частности, мне вспоминается один подлинный шедевр коммерческой пропаганды. Это был календарь, изданный по заказу производителей аспирина. В нижней части картины числился знакомый логотип известной фирмы и знакомый флакончик с белыми таблетками. Над этим изображением не было ни заснеженных полей, ни осеннего леса, ни кокер-спаниелей, ни грудастых девиц из подтанцовки. Нет, коварные немцы соединили обезболивающие таблетки с реалистично выписанной яркими красками Святой Троицей, восседавшей на кучевом белом облаке в окружении святого Иосифа, Девы Марии, сонма святых и ангелов. Таким образом, чудодейственные свойства аспирина для глубоко религиозного сознания индейцев были гарантированы Богом-отцом и всем его небесным воинством.

Именно к такому ассоциативному способу убеждения, как мне кажется, больше всего тяготеют методы подсознательной проекции. В серии экспериментов, выполненных в Нью-Йоркском университете под эгидой Национального института здоровья, было обнаружено, что чувства человека в отношении какого-либо осознанно увиденного образа можно модифицировать, связав этот образ на подсознательном уровне с другим образом или, что еще лучше, с каким-либо оценочным словом. Так, если изображение лица связать на подсознательном уровне со словом «счастливый», то лицо, лишенное в действительности всякого выражения, начнет казаться испытуемому улыбающимся, дружелюбным и открытым. Когда то же лицо связывали на подсознательном уровне со словом «злой», испытуемым это лицо начинало казаться замкнутым, враждебным и неприятным. (Женщинам в последнем случае лицо представлялось мужским, хотя, когда с лицом связывали слово «счастливый», им оно же казалось принадлежащим представительнице женского пола; отцы и мужья, возьмите это на заметку.) Для коммерческих и политических пропагандистов эти данные, несомненно, имеют очень большое значение. Если пропагандист сможет ввести свою жертву в состояние повышенной внушаемости, если в этом состоянии он покажет ей товар, человека или символ идеи, которые намеревается продать, и если на подсознательном уровне пропагандист сумеет связать товар, человека или символ с каким-либо оценочным словом или образом, то сможет так модифицировать отношение жертвы ко всем этим предметам, что она не будет иметь ни малейшего понятия о проделанной манипуляции. По мнению группы предпринимателей из Нового Орлеана, такой способ был бы очень хорош для повышения привлекательности фильмов и телевизионных программ. Людям нравится испытывать сильные эмоции, и поэтому они любят смотреть трагедии, триллеры, детективы с убийствами и легенды о страстной любви. Показ сражения или любовного объятия вызывает у зрителя сильные эмоции. Но эмоция может стать еще сильнее, если на подсознательном уровне связать ее с определенными словами или символами. Например, в фильме «Прощай, оружие» смерть главной героини в родах можно сделать еще более трогательной и ужасной, если на очень короткие моменты на экране будут всплывать лишь подсознательно воспринимаемые слова «боль», «кровь» и «смерть». Сознание не будет успевать регистрировать эти слова, но их воздействие на подсознательный ум может быть крайне значительным, усилив эмоции, вызванные событиями, происходящими на экране. Если – а это представляется почти достоверным – подсознательная проекция будет способна усилить эмоции, испытываемые посетителями кинотеатров, то можно гарантировать, что банкротство киноиндустрии в обозримом будущем не грозит, если, конечно, телевизионщики не успеют воспользоваться этой идеей раньше.

В свете того, что было сказано об ассоциативном убеждении и об усилении эмоций посредством подсознательного внушения, давайте попробуем представить себе, как будет выглядеть политический митинг недалекого будущего. Кандидат (если в то время еще будет нужда в кандидатах) или назначенный представитель правящей олигархии произнесет речь. В это же время тахистоскопы, тихо шепчущие и визжащие в области ультразвука динамики и проекторы изображений, доступных лишь подсознанию ввиду их смутности, будут усиливать сказанное оратором, подкреплять позитивными словами и образами самого оратора и его идеи и сопровождать негативными словами и образами врагов народа и государства, подкреплять их отрицательный образ с помощью стробоскопического внушения. В Соединенных Штатах можно показывать на экранах мгновенные изображения Авраама Линкольна, а на трибуне время от времени на миллисекунды демонстрировать его слова «правительство из народа». В России оратора, конечно, будут сопровождать мгновенные изображения Ленина и слова «народная демократия», а станет возвышаться борода святого отца Маркса. Подобные фантазии, поскольку они не грозят нам в ближайшем будущем, вызывают сейчас лишь улыбки. Но пройдет десять или двадцать лет, и такое, возможно, уже не покажется нам забавным. То, что сегодня представляется чистой фантастикой, может завтра стать повседневной политической реальностью.

Петцль был предтечей, которого я совершенно упустил из вида, когда писал «О дивный новый мир». В той книге нет упоминаний о подсознательной проекции. Это моя большая ошибка, и если бы я смог переписать сегодня книгу, то, несомненно, исправил бы ее.

Глава 10

Гипнопедия

Поздней осенью 1957 года исправительное учреждение «Вудленд-роуд» в калифорнийском Туларе стало местом проведения интересного эксперимента. Под подушки группы заключенных, изъявивших согласие поучаствовать в эксперименте в качестве подопытных кроликов, были помещены миниатюрные динамики. Каждый из этих динамиков подключили к проигрывателю в помещении надзирателей. Ежечасно в динамиках раздавался проникновенный шепот, читавший краткую проповедь о «принципах нравственной жизни». Проснувшись среди ночи, заключенный мог слышать этот тихий голос, превозносивший основные добродетели, или отзвуки собственного внутреннего голоса, говорившего от лица «доброй части» его «Я»: «Я преисполнен любви и сострадания, да поможет мне Бог».

Прочитав об этом эксперименте в «Вудленд-роуд», я обратился ко второй главе «О дивного нового мира». В ней директор инкубатория и воспитательного центра Западной Европы объясняет группе студентов принципы работы государственной системы этического воспитания, известной к седьмому веку эры Форда под названием «Гипнопедия». Первые попытки обучения во сне, объяснял директор слушателям, делались с методическими погрешностями и потому оказались безуспешными. Деятели просвещения пытались обучать интеллектуальным вещам своих дремлющих учеников. Но интеллектуальная деятельность несовместима со сном. Гипнопедия стала успешной только после того, как ее применили для нравственного воспитания, другими словами, для выработки поведенческих условных рефлексов путем словесного внушения в состоянии сниженного психологического сопротивления. «Но бессловесное внедрение рефлексов действует грубо, огульно; с помощью него нельзя сформировать более тонкие и сложные шаблоны поведения. Для этой цели требуются слова, но вдумывания не нужно»[670]. То есть слова, для понимания которых не требуется анализа, но при этом такие, что их может без труда усвоить спящий мозг. Это