Чтобы получить из нефти как можно большее количество бензина, ее обрабатывают, создавая условия, сходные с теми, при которых образуются нефтяные газы в природе; нефть перегоняется в особых аппаратах под высоким давлением и при температуре в четыреста – пятьсот градусов. Этот процесс называется крекинг-процессом, и при помощи его из нефти отделяется до пятидесяти процентов ее веса в виде лучшего бензина.

Нефть залегает в мельчайших пустотах пористых пород – в песках, песчаниках, известняках, которые она пропитывает иногда на огромных пространствах и на огромных глубинах. Как и вода, она легко передвигается с одного места на другое, и нахождение нефти в каком-либо одном месте не всегда означает, что она образовалась именно здесь. Этими своими передвижениями нефть обязана главным образом подземной воде, а также и газам, которые сама нефть и выделяет. Накопляясь и не имея выхода, вода и газы производят всевозрастающее давление на нефть, гонят ее вперед и выше по пласту и даже выбрасывают наружу по случайным каналам и трещинам или по искусственным буровым скважинам. Через скважины нефть иногда вырывается с такой силой, что над поверхностью земли взлетают гигантские фонтаны, высотою до пятидесяти метров.

Но вопрос, как образовалась нефть, не решен наукой до сих пор.

Начиная от гениального русского ученого М.В.Ломоносова, который в 1757 году первый задумачся над вопросом о происхождении нефти, и до самого последнего времени строились самые разнообразные теории, пытавшиеся раскрыть эту загадочную проблему.

Разбирая происхождение горючих сланцев, каменного угля, нефти и янтаря, Ломоносов заявил, что "все сии тучные материи растениям свое происхождение долженствуют". Он предполагал, что погребенные и закупоренные в земле массы деревьев под действием подземного огня подвергаются перегонке, в результате которой получаются многие вещества, в том числе и нефть.

С тех пор теория органического происхождения нефти получила широкое распространение в научном мире. В основном она сводится к следующему: нефть является продуктом разложения органических остатков – бесчисленных биллионов низших животных: корненожек, кораллов, губок, моллюсков, водорослей, трупов больших животных и рыб, – отлагавшихся в виде органического ила на дне мелких морских бухт, лагун, лиманов или в пресноводных озерах и прудах.

За многие миллионы лет этот органический ил под огромным давлением верхних пластов земли превращался в сапропелиты. В сапропелитах происходит таинственный процесс превращения органического вещества в нефть. В чем заключается этот процесс, как именно он протекает – ученым до сих пор неизвестно…

– Ну, как же так, Никита Евсеевич? – тихо спросил Володя, поднимая голову. – Почти двести лет ученые занимаются этим вопросом и до сих пор не решили его?!

Володя был поражен. Он с интересом слушал рассказ Мареева, с нетерпением ожидая ответа на вопрос о происхождении нефти. И вдруг оказывается, что вопрос остается вопросом и решительного ответа нет. Володя почувствовал неудовлетворение.

Мареев ответил не сразу. Он внимательно смотрел в микроскоп.

На минуту в каюте воцарилась тишина, которую нарушали только гудение моторов и шуршание за стеной. Эти звуки вносили с собой ощущение спокойствия, безопасности. Пока слышны моторы и шорох породы за спиной – нет страха.

Володя вспоминает молчание, которое наступило в снаряде после катастрофы. Нет, лучше не вспоминать об этом… Хорошо еще, что так отделались. Какой чудесный снаряд несет их в себе! И это сделали Никита Евсеевич и Цейтлин! Вот люди!

Мареев оторвался от микроскопа.

– Да, голубчик, – тихо заговорил он, вынимая из-под объектива микроскопа какой-то препарат и рассматривая его на свет. – Наука не на все вопросы имеет готовые ответы. Еще много неясного, темного, неизвестного стоит перед нею. И каждый ответ вызывает новый вопрос. В науке, Володя, никогда не бывает полной удовлетворенности и успокоения. Наука влечет человека все дальше – к новым открытиям, новым завоеваниям, новым победам. Если бы не было этого движения, мысль и разум человека заснули бы, покрылись плесенью, замерли. В этом стремлении вперед – сама жизнь! Даже ошибки, неудачи, поражения не могут, не должны уничтожить развитие науки. Наоборот, они должны толкать к новым поискам. Больше всего бойся, Володя, успокоенности! Стремление вперед – вот основной двигатель человеческой жизни, борьбы и развития…

После того, что произошло в подземной пещере, Мареев стал относиться к Володе совсем по-иному.

Когда Володя неожиданно появился в снаряде, Мареев негодовал, но был бессилен. – Он примирился с присутствием Володи, но большей частью почти не замечал его.

Володя безгранично восхищался Мареевым, преклонялся перед ним, но чуточку побаивался и в его присутствии старался сдерживать порывы своей веселости, часто помалкивал. Совсем не так, как с Ниной Алексеевной и Михаилом Николаевичем, у которых всегда наготове ответная улыбка и веселый смех.

Но мужественное поведение Володи во время катастрофы и после несчастья с Брусковым внесло много нового в их отношения.

Когда снаряд с ужасной силой ударился своими штангами о дно пещеры и сброшенные толчком на пол Мареев и Малевская лежали без чувств, Володя, очнувшись первым, услышал слабый крик, донесшийся из верхней камеры. Не обращая внимания на ушибы, забыв свой страх, он бросился на помощь Брускову. В абсолютной тьме, среди осколков и обломков, устилавших пол шаровой каюты и верхней камеры, он нащупал Брускова, лежавшего в глубоком обмороке.

От темноты, от ужаса, от ощущения липкой крови на своих пальцах Володя чуть не закричал, но, стиснув зубы, заставил себя успокоиться, быстро пополз обратно в шаровую каюту, разыскал там свой карманный электрический фонарик и с его помощью нашел воду, а в аптечке бинт и вату. Потом опять поднялся к Брускову, обмыл его рану на голове, кое-как перевязал ее и вылил всю оставшуюся воду на лицо Брускова. От вида крови и страшной раны, от смертельной бледности, покрывавшей лицо Брускова, Володя сам два раза едва не терял сознание, но все-таки закончил перевязку. И только тогда, когда послышался первый легкий стон раненого, шатаясь от усталости и волнения, он пополз, освещая себе путь фонариком, по лестнице вниз, к Марееву и Малевской.

Они уже приходили в себя, ошеломленные, растерянные, подавленные темнотой и безграничной, мертвой тишиной. Светлая точка в руках Володи была для них лучом надежды и жизни.

Когда он увидел их здоровыми и невредимыми, радость переполнила его сердце. Володя не выдержал. Он бросился к Малевской и громко, навзрыд заплакал. Но это длилось лишь несколько секунд. Вспоминая о них, Володя не испытывает ни капли смущения. Зато все, что последовало за этим, наполняет его чувством гордости и удовлетворения.

Пока Малевская занималась раненым Брусковым, Мареев с Володей принялись приводить в порядок снаряд. Первым делом они пустили ток от аккумуляторов по резервной сети освещения, потом освободили помещения снаряда от осколков и обломков, отыскали повреждения в главной сети и исправили их, проверили исправность моторов и бурового аппарата. Оказалось, что машины в исправности. И когда включили ток с поверхности, электричество залило камеры и каюту ярким светом. Шланги с проводами не пострадали.