– Ничего подобного. Просто одна я знала частоты его скафандра, а ни папа, ни Пурк их не знали, – сказала Лависса.

Но хотя она и скромничала, всем было ясно, что самолюбивая дочь президента польщена.

Захваченный какой-то мыслью, Андрей стал покусывать нижнюю губу, что в последнее время стало входить у него в привычку. Губа пересыхала и то и дело трескалась.

– Постой-ка! А сейчас нас не могут засечь по сигналам твоего скафандра? – спросил он.

– Думаешь, я это не предусмотрела? – Лависса гордо ткнула в свое плечо.

Сигнальная антенна была отвинчена, и на месте, где она размещалась, блестела резьба.

– Ишь ты, поди ж ты! – похвалил девочку Баюн и, помолчав немного, добавил: – Да только оставалась бы ты дома! Нельзя все время ходить по лезвию бритвы и не порезаться.

– Можно! Капитан Крокс играет со смертью шестьсот лет подряд, и я хочу! – уверенно заявила Лависса.

– Играть-то он играет. Да только, во-первых, он воин и мужчина, а во-вторых, от человека у него, почитай, одна голова осталась! – парировал робот-нянька.

– Совер-ршенно вер-рно, ваше благор-родие! – подтвердил попугай. – Капитан-кибор-рг – куда ни шло, а вот девчонка-кибор-рг – это кошмар-р! Пр-редставь, Лависса, что у тебя будет стальное тело. Мр-рак! Ты даже не сможешь хр-румкать свое любимое печенье!

Невольно вообразив себе такое, девочка вздрогнула.

– Ты бы помолчал, попугай! Тебе резинку надо на клюв надеть! – одернула птицу Василиса.

– А я и так установил р-рекорд молчания! Целых пять минут и одну секунду! Это пора заносить в книгу космических рекордов! – похвасталась птица.

То и дело посматривая на компас и дальномер, пират вел подушечник к известному ему месту на планете. Раза два или три где-то вдалеке, похожие на точки, проносились правительственные рейдеры, отправленные на их поиски, но подушечник успевал залечь в траву. Беглецы понимали: теперь, когда они вырвались из периметра, поймать их будет непросто – Гигантская равнина слишком велика, чтобы ее можно было прочесать по секторам, а обзор с планеты затрудняли горы и огромные неосвоенные площади.

Час спустя капитан Крокс, в очередной раз взглянув на компас, вначале сбавил скорость, а потом посадил планетолет рядом с небольшим озерцом. При их приближении в воду из камышей нырнула пара небольших утконосых динозавров.

– Не искупаться ли нам, а то жарковато? – предложил Андрей.

– Ты что, спятил? – удивилась Лависса.

– А ты поверила? Я шучу! – засмеялся мальчик.

Он знал, хотя озерцо неширокое и очень чистое, переплыть его и уцелеть было бы настоящим чудом. Вода в нем бурлила, то там, то здесь всплескивала, и на поверхности показывались чешуйчатые спины рыбин и мелких ящеров. На глазах у ребят из озера выпрыгнула летающая рыба, за которой гнался зубастый ящер размером со щуку. Андрей и Лависса, мнившие себя знатоками деметрианской природы, немедленно заспорили, к какому виду он принадлежит.

– Ихтиозавр! – категорично заявила светловолосая девочка.

– Ничего подобного! Ихтиозавр намного крупнее! Это деметрианская разновидность кистеперки! – возмутился Андрей.

– Кистеперки? – фыркнула Лависса. – Да твои кистеперки неповоротливые и плавают еле-еле! И потом, разве кистеперка за летающей рыбой угонится? Спорю на что угодно: это маленький ихтиозавр.

– Нет, это кистеперка! Деметрианские кистеперки скоростные, не путай их с земными! – настаивал Андрей.

Он был уверен в своей правоте. В свое время он прочитал от первой до последней строчки компьютерную энциклопедию по динозаврам и готов был поручиться, что они точно видели кистеперку, а именно «Aquarius minimalischishnicus». Под таким названием она проходила в описании деметрианской фауны 3733 года, и он, набравшись терпения, объяснил это Лависсе.

Но ту не убеждали никакие аргументы. Девочка зажала уши пальцами, закрыла глаза и твердила одно и то же: «Ихтиозавр, ихтиозавр, ихтиозавр…»

– Давайте я буду вашим судьей! – предложил попугай. – Правда, в ящерах я ничего не смыслю, но зато понимаю в драгоценностях, в сравнительных курсах валют, кредитных картах и казначейских обеспечениях. Кто больше мне заплатит, тот и прав. Люблю иметь дело с принципиальными людьми, их всегда легче обобрать!

Но спорщики не слушали болтовню попугая. Они так разгорячились, что Андрей силой отвел пальцы от ушей Лависсы и крикнул, что она ослица, а девочка, не оставшись в долгу, заявила, что он хам и свинья.

– Протестую! Нельзя быть ослом и свиньей одновременно! Даже Грохотун на такое не способен! – не замедлив, встряла в разговор птица, обиженная, что ее не замечают.

Рогатый робот поднатужился, напряг свое творческое воображение и изрек:

– Неплохое четверостишие! – с тонкой иронией ценителя одобрил попугай. – Только скажи мне, пожалуйста, юное дарование, каким размером оно написано: ямбом, хореем, дактилем или амфибрахием. Или, может быть, это анапест? Нельзя ли уточнить для потомков?

Не найдя, чем пресечь такой поток красноречия, изумленный Грохотун разинул рот, а капитан Крокс, Баюн и Василиса расхохотались, признавая полную победу находчивой птицы.

– Один – ноль в пользу попугая! Язык у него острый! – сказал пират.

– Эта кукушка ощипанная у меня дошутится! Я ему такой ямб устрою, что он у меня по всей планете будет свои запчасти собирать! – пригрозил оскорбленный поэт. – Я самая совершенная боевая модель.

Крокс отошел от подушечника, внимательно оглядывая берег. Заметив, что он чем-то озабочен, Василиса догнала пирата и положила ему на плечо свою легкую, но сильную ладонь. Девушке почудилось, что под ее рукой стальная броня капитана потеплела, а сам он едва ощутимо вздрогнул, но когда пират обернулся к ней, человеческая половина его лица была спокойной и непроницаемой.

– Капитан, что мы ищем? – спросила Василиса.

– Чертов палец, – коротко ответил тот.

Девушка удивленно подняла брови, не понимая, что он имеет в виду.

– Чертов палец – оплавленный молнией песок, спекшийся в кремний. Неподалеку спрятана одна нужная мне вещь, – объяснил капитан.

Пройдя метров сто вдоль берега, он присел на корточки и показал Василисе продолговатый нарост, похожий на сосульку длиной около полуметра. Чертов палец торчал из песка и был темно-телесного цвета. Его причудливые края загибались внутрь, напоминая закрытый бутон.

– Обычно они меньше и короче, но, видно, этот разряд молнии был очень сильный. Мы с попугаем не сумели даже рассчитать его мощность, – сказал капитан.

Пока Василиса разглядывала чертов палец, Крокс повернулся к нему спиной и сделал несколько широких шагов в противоположную от озера сторону. Здесь он наклонился и мощным рывком механической руки выворотил тяжелый люк, скрытый от непрошеных глаз толстым слоем дёрна.