что этот простой пример – первые два слова Евангелия – показывает, что перевод Священного Писания на русский язык еще не закончен. И необходим не только новый перевод для 1997 года, но будут необходимы новые переводы и для следующих десятилетий, и для следующего века. Новые и новые переводы необходимо будут появляться, если только у нас не пропадет желание читать Евангелие!

Борис Зайцев в своем очерке «Вечная Книга» говорит о том, что Вольтер считал, что теперь (в конце XVIII века) уже никто не будет переводить Священное Писание. Он полагал, что прошло время предрассудков, просвещенный разум всё разъяснил и устроил – прежнее пора в архив. По этому поводу Зайцев замечал: «С тех пор Священное Писание было переведено столько раз, что Вольтер ужаснулся бы “темноте” нынешнего человека! Ныне Евангелие существует на тысяче восьмистах языках. Надо сказать, в главнейшем потрудились тут протестанты – англичане особенно, но за последнее время, – пишет Зайцев, – и католики сильно взялись». И куда только не проникло Слово Божие: и к дикарям в разных частях света, и к недикарям! Приходится переводчикам-миссионерам чуть ли не создавать грамматику, иногда видоизменять текст, чтобы не вышло недоразумения.

Перевод – дело трудное и неблагодарное. Но перевод необходим, и необходимы переводы Евангелия на современные языки – на те языки, на которые Евангелие уже было переведено, причем неоднократно. Зайцев пишет: «Синодальному переводу Евангелия почти сто лет». Учтите, что со времени написания этого очерка прошло еще сорок. «Многое изменилось с тех пор и в нашем языке, и в изучении, пополнении древних рукописей, с которых перевод делался. Перевод времен митрополита Филарета был хорош, но во многом устарел». И поэтому требуется новый перевод.

В данном переводе Евангелия, о котором пишет Зайцев, главное бремя нес, говорит он, разумеется, епископ Кассиан – переводчик, знаток греческого языка, знаток Нового Завета и богословия. Остальные были помощниками и советниками: кто по греческому языку, кто – только по русскому.

«Вспоминаю наши бдения в Сергиевом подворье, как нечто, давно прошедшее – plus quam perfectum – и хорошее. Бдения над Святой Книгой. Пять лет сидели каждую пятницу по четыре-пять часов, без конца перечитывали текст, сверяли, спорили, иногда волновались и чуть ли не сердились, но, надо правду сказать, над всем этим веяла благоговейная любовь к делу и великое поклонение неземной любви. В окнах Сергиевой комнаты ветер колыхал деревья Зеленой горки, листья каштанов падали на осеннюю землю, а сверху приплывали тома словарей и справочников. Епископ Кассиан читал нам разные толкования такого какого-нибудь греческого глагола, какого и слышать никогда не приходилось. Время текло, смиренно подавался чай. Четверть часа отдыха и опять – аористы, перфекты, страдательные залоги, запятые, точки… Был случай, что полчаса спорили из-за запятых в одном месте “от Матфея”. Приходилось и так: решили один оборот речи, через два года перерешили по-другому, а еще через год вернулись к прежнему».

«Что это значит? – спрашивает Борис Зайцев. – Откуда упорство?» И отвечает сам: «Из неравнодушия и любви. Если мне всё равно, то спорить не о чем – пусть будет как попало. Но если есть сознание, что можно и нужно что-то сделать как следует, тогда и является горячность. Назовем это рвением. У всякого настоящего писателя есть желание добиться наилучшего в труде, но ведь здесь не просто роман, новелла или философская книга, это – Священное Писание. Приступаю каждый раз с молитвой и кончаю молитвой. И вот пятилетний труд отлился в двести тридцать четыре небольших страницы – Четвероевангелие».

Итак, пять лет комиссия из образованнейших людей работала над этим текстом. Владыка Кассиан – и об этом рассказывает Борис Зайцев не только в этом очерке, но и во многих других местах – приводил множество толкований на каждое конкретное место, предлагал своим сотрудникам вдумываться в значение каждого глагола, каждого существительного и прилагательного исходя из того, чту значит оно во всех остальных греческих текстах, где встречается. Не просто по словарю или по смыслу переводился тот или иной глагол, то или иное слово, не просто бралось его значение из Синодального перевода, нет – изучался весь комплекс значений, все случаи употребления данного слова у самых разных греческих авторов. И только потом принималось решение. Но не всегда, как видно из приведенного отрывка, окончательное. Перевод – это поиск, перевод – это всегда продирание к тексту! Иногда нам кажется, что мы переводим Евангелие, а на самом деле мы, читая его по-гречески, при переводе мысленно подставляем слова, взятые из Синодального перевода. Владыка Кассиан с самого начала решил не идти по этому пути, а убедил своих коллег вдуматься в значение каждого слова исходя из тех возможностей, которые открывает современная филологическая наука.

Владыка Кассиан открыл удивительный путь благоговейного, молитвенного и одновременно глубоко научного вчитывания в текст Нового Завета. И я думаю, что мы должны сегодня идти именно таким путем. Не просто быть защитниками славянского, или Синодального, или какого-либо другого еще перевода или, наоборот, их противниками, нет – мы должны, опираясь на все без исключения известные нам переводы, толкования, словари (к счастью, их теперь немало) глубочайшим образом вдумываться в каждое слово того текста, который с вами читаем.

Итак, задача наша, если мы христиане, если мы верующие люди, если мы хотим услышать то, чту говорит нам Сам Иисус, не следовать тому или иному переводу, а вслушиваться в голос Его, вдумываясь в каждое слово, продираясь к тому, не дошедшему до нас, арамейскому оригиналу, который восходит к словам Иисуса. Поэтому, вдумываясь в этот текст, надо понять, что и греческого недостаточно, надо задействовать другие переводы Нового Завета на древние языки: на коптский, на сирийский, на армянский, может быть, на грузинский. Среди этих языков нельзя не назвать славянский язык. Прибавим к этому готский, прибавим к этому латынь, старофранцузский и еще какие-то другие языки древнего мира.

Вдумываясь во всё то, что накоплено христианами за две тысячи лет для толкования евангельского текста, будем продираться к тому, чту говорит нам Христос, чтобы в конце концов в результате этого чтения услышать Его голос, понять, чего Он хочет от нас этими словами!

Беседа на радиоканале «София». Январь 1997 года.

Примечания

1

Речь идет о стихотворении «В часы забав иль праздной скуки…» (1830). – Здесь и далее прим. П.Г.Чистякова и А.Г.Калмыковой.

2

В 2011 году Римско-Католическая церковь начала процесс канонизации Федора Петровича Гааза. В 2018 году он признан блаженным,