Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты ничего не понимаешь, — пренебрежительно сказал Леон. — Просто верни его. Это был подарок, — он требовательно протянул руку.
— Я отдал тебе свой медальон, потому что ты умер, — мрачно сказал Данте. — А ты не умер. Так что если ты не хочешь прямо сейчас вонзить кинжал себе в грудь, то я его не отдам.
Леон задохнулся от ужаса, прижав руку к сердцу. — О, теперь ты хочешь, чтобы я убил себя? — он повернулся, чтобы посмотреть на Элис. — Ты слышала это, маленький монстр? Он сказал, чтобы я вогнал кинжал себе в грудь!
— Лео… — в отчаянии сказала Элис. — Это медальон Данте, ты слишком остро реагируешь.
— Слишком остро реагирую? — задыхался он, хватая журнальный столик и бросая его через всю комнату, где он разбился о стену. — Почему это я слишком остро реагирую?!
— Я собираюсь принять душ, — пробормотал Райдер, ускользая в ванную через дверь.
— Потому что ты только что бросил стол в стену, — надувшись, сказала Элис, указывая на разрушения.
— Ох, так теперь я не могу расстраиваться, когда мой лучший друг — мой лучший друг — говорит мне, что я должен покончить с собой? — воскликнул Леон.
— Это не то, что я сказал, stronzo! — крикнул Данте, и от него в Леона полетело электричество, заставив его вскрикнуть, когда оно ударило его.
— Ты это видела? — задыхался Леон. — Он пытался прикончить меня сам!
— С меня хватит, — пробормотал Данте.
— Ну, тогда я просто пойду и умру, не так ли? — Леон надулся, ворвался в спальню и захлопнул дверь так сильно, что хижина содрогнулась. Я испустил усталый вздох.
— Как нам его успокоить, Габриэль? — снова спросила Элис, и я сосредоточился на разъяренном Льве, звезды дали мне проблеск ответа.
— Ну… ты можешь вернуть ему медальон, Данте…
— Нет, — отрезал он.
— Или… — я нахмурился, качая головой. Это того не стоит.
— Что? — Данте надавил, и я сложил руки.
— Или мы все можем спеть «Акуна Матата»24, но если Райдер не будет в этом участвовать, то это не сработает, и есть только один шанс из миллиона, что он согласится. А это чуть больше, чем нужно, чтобы убедить меня сделать то же самое, поэтому я предлагаю вернуть ему медальон, — я бросил сумку на диван и обнял Элис за талию, усадив ее к себе на колени в кресле. Она улыбнулась и провела пальцами по моей груди в мягкой ласке, и я уже чувствовал, как напряжение в моих конечностях ослабевает.
— Dalle stelle, — Данте потер глаза. — Разве он не успокоится сам по себе, если мы дадим ему достаточно времени, чтобы расслабиться?
— Эм… нет, — уверенно сказал я, сверяясь со звездами. — Он будет в таком настроении две недели, не меньше.
— Даже если я пойду и разденусь для него и покроюсь шоколадным сиропом? — предложила Элис, и я сжал ее задницу через джинсы, ухмыляясь.
— Даже тогда, но если ты сделаешь это для меня, я обещаю, что ты забудешь обо всем на свете, — сказал я низким тоном, и она озорно ухмыльнулась.
— Никто ни с кем не будет трахаться, пока мы не разберемся с Leone, — решительно сказал Данте. — Я не собираюсь проводить следующие сколько угодно дней с дьяволом Леоном. Когда он в таком состоянии, находиться рядом с ним просто гребаный кошмар.
— Ну, я дал тебе выбор, — сказал я просто, мои пальцы скользнули по спине Элис, чтобы погладить ее шелковистую кожу.
Мне не нравилось, когда мне говорили не делать что-то, и особенно мне не нравилось, когда мне говорили не трахать мою девочку. Она ухмыльнулась, наклонилась и откинула мою голову на одну сторону.
— Ты проголодалась, ангел? — спросил я, задыхаясь, когда ее клыки обнажились.
— Проголодалась, — вздохнула она, а затем глубоко укусила меня за шею, сорвав стон с моих губ.
Райдер вышел из ванной, натягивая рубашку, его короткие волосы были влажными, и от него исходил запах мыла. — Он уже успокоился?
— Нет, но как ты смотришь на то, чтобы спеть ему «Акуна Матата»? — серьезно спросил Данте, и Райдер разразился сухим смехом.
— Я бы скорее вырвал себе глазные яблоки, Инферно, — он направился на кухню, взял банку сухих макарон и насыпал их в миску, после чего бросил одну в рот и захрустел.
— Клянусь звездами, — выругался я, когда Элис вытащила свои клыки из моей шеи и залечила укус. — Я приготовлю нам завтрак.
— Ооо, блинчики? — голодно спросила Элис.
— Все, что захочешь, ангел, — я поставил ее на ноги и направился на кухню, выхватив из рук Райдера миску с сухими макаронами и покачав на него головой. — Если бы ты хотел, чтобы я приготовил, ты бы мог просто попросить.
— Я вполне счастлив есть это.
— Ты даже не знаешь, что это такое, да? — я сузил глаза.
— Это хлопья, — сказал он, пожав плечами.
— Даже близко нет, — я высыпал пасту обратно в банку и взял все необходимое из нашей сумки-холодильника, чувствуя, как любопытный маленький Штормовой Дракон подплывает ближе, пока Райдер отправился посидеть с Элис.
Я учил Данте готовить блинчики, пока он нарезал банан, не торопясь, он идеально нарезал их, а затем посмотрел на меня, чтобы получить одобрение. Волчья кровь в нем была заметна, и он улыбался по-собачьи каждый раз, когда я его хвалил. Я разложил блины на пять тарелок, полил их сиропом и оставил Данте разложить на каждой из них его специально нарезанный банан, а сам направился к двери спальни.
Я тихонько постучал, но Леон не ответил. — Я приготовил завтрак, — позвал я. Ответа по-прежнему не было, поэтому я пожал плечами и направился к кухонному острову, где все собрались, чтобы поесть.
Элис сидела рядом со мной и поглощала свой завтрак с такими сексуальными звуками, что мой член в надежде подергивался в штанах.
— Будешь продолжать в том же духе, и я засуну тебе в рот что-нибудь еще, детка, — поддразнил Райдер, прежде чем пропихнуть между губами огромный кусок блинчиков с бананом. Трудно было не думать о том, как мы все участвовали в той вечеринке, когда были здесь в последний раз на Рождество, и я обменялся взглядом с Данте и Райдером, что говорило о том, что они думают о том же.
В дверь постучали, и мы все в замешательстве переглянулись.
— Кто это, черт возьми? — спросила Элис, как раз когда Зрение дало мне