Житие мое…

…На «булку с маслом», ванильный пирожок c виноградным конфитюром хватало и тюремным дуремарам. Младший медперсонал специализировался не на лечебных пиявках, а на псевдолечебном массаже, хиропрактике и остеопатии. «Люди в белых халатах» принимали больных в своих двухместных камерах. Наши эскулапы жили зажиточно и макрелей до зарплаты явно не считали.

Получасовая «оздоровительная» манипуляция над распростертым на шконке зэком стоила книжку марок, то есть 7–8 форт-фиксовских долларов. Страховки не принимались.

Измученные невниманием и многодневным ожиданием в тюремной медсанчасти, урки вынужденно шли на поклон к частникам-костоправам. Зализывать истерзанные жизнью, качалкой и драками тела.

Иногда, в довольно редких случаях, после процедуры больному и правда становилось лучше. О походах к «хиропрактору» говорили месяцами. Лечебный массаж считался роскошью и показателем жизненного успеха. Вроде «бимера» или «мерса» за тюремным забором.

Мои «друзья – однополчане», пребывавшие в затяжной мозговой летаргии, изо всех сил старались произвести впечатление на окружающих. Кто одеждой пошире, кто большой сеткой с бакалеей из ларька, кто необычной татуировкой, кто купленным на глазах у всех тортиком, кто пьяной походкой. Даже напившись, особо «умные» показывали, что они «гуляют по буфету» и, значит, лучше других.

Даже под угрозой залета в карцер.

Во время этих выступлений «на публику» я в очередной раз вспоминал «гуляющих» купчин из пьес Островского, современных российских нуворишей и «светских львиц», ну и конечно, аляповатую буржуазию русско-еврейских анклавов Америки.

«Пафосные недоросли всех стран, объединяйтесь»! Я давно убедился, что чем глупее человек, тем больше он о себе мнит. И наоборот, соответственно.

Человеческая глупость в нашем казенном доме проявлялась весьма и весьма разнообразно. Особой популярностью у форт-фиксовского населения пользовались два подпольных лейбмедика. Доминиканец Гарсиа и хромоногий колумбиец с говорящей фамилией Хернандес.

Хирурги-самоучки специализировались на пенитенциарной косметической урологии. Мы их ласково называли «dick doctors» – «пенисные доктора».

Латинские ребята священнодействовали над пиписьками своих товарищей в четыре руки. Хотя операция стоила 200 долларов и выше, отбоя от желающих улучшить свое мужское достоинство не было. В таком наиважнейшем деле деньги играли далеко не главную роль.

Население федерального террариума готовилось к выходу «на волю» со всей ответственностью: «На свободу – с чистой совестью и обновленными членами».

Чудо-процедура заключалась во вживлении небольших пластмассовых горошин в мужской половой орган.

Некоторые недоумки довольствовались парочкой шариков, другие – десятком: все зависело от вкуса, степени дремучести, финансового благополучия и комплекса неполноценности заказчика.

Уходящие на волю или просто мечтающие о ней зэки хотели преподнести своим «bitches», то есть дамам сердца, что-нибудь экзотическое и памятное. Тюремные предания гласили, что после секса с «улучшенным» пацаном бабы забывали обо всей остальной братве на веки вечные.

Как-то раз я проходил мимо душа, и от неожиданного зрелища меня чуть не хватил кондратий: за потертой занавеской торчали сразу две головы. Причем одна из них подозрительно постанывала!

Хотя половые контакты между мужчинами в Форте-Фикс имели место быть, такой открытости в вечерние часы «пик» я от жиганов не ожидал. Как всегда, меня просветил всезнающий и вездесущий камрад Максимка Шлепентох, мой персональный «стол справок»: «Лева, там Хернандес закатывал кому-то в член шары. Big deal!»

На мою душу снизошло спокойствие, и все стало на свои места…

С тех пор я периодически замечал тюремных эскулапов в душевых кабинках на пару с очередной жертвой. Иногда они занимались «операсьона де труа», то есть медицинской групповухой. Хернандес работал, Гарсиа – ассистировал. При этом всяческая анестезия отсутствовала – сексуально озабоченный клиент стонал, а иногда и орал благим матом. Слышавшие это зэки беззлобно посмеивались и старались поддержать пациента какой-нибудь идиотской шуткой в духе Луки Мудищева.

В такие моменты я очень жалел, что у меня нет видеокамеры.

Чтобы узнать «технологию» операции, о которой я слышал еще от дембелей Советской армии, тюремный Миклухо-Маклай прикинулся потенциальным «кастемером» и попытался разговорить «доктора» Хернандеса.

В предвкушении выгодного клиента колумбийский хирург радостно раскрыл «Раше» секреты своего искусства. Подробности демонстрировались на 30-сантиметровом муляже. Деревянном, но очень натуральном.

Дилдо-ликбез оказался очень познавательным.

Из пластмассовых заготовок, вынесенных из мастерских Форта-Фикс, вытачивались горошины диаметром 5 миллиметров. Сначала об асфальт или кирпичную стену, потом – при помощи пилки для ногтей.

Позже, очищенные и многократно промытые, они вживлялись в половой орган заказчика.

Параллельно с шариками заготавливался «скальпель» – лезвие из раскуроченной бритвы BIC, иголка из «пуговицепришивального набора» и пошивочный материал – «dental floss», леска для чистки между зубов.

Асептиков-антисептиков, йода-зеленки-спирта не было и в помине. Как в Отечественную войну 1812 года. Или в нелегальных зимбабвийских абортариях.

На старт, внимание, марш – операция начиналась!

Вдоль и поперек удилища, в избранных и предоплаченных местах, Хернандес делал сантиметровые разрезы. Вглубь, в пещеристое тело, скальпель хирурга не проникал. В образовавшуюся кровоточащую щель опытные пальцы врачевателя вставляли приготовленные заранее горошины. В этот момент на помощь приходил ассистент Гарсиа, который зажимал пальцами ранку и делал несколько стежков. Накладывал швы. Тампон из полотенца, минута передышки. Наступало время очередного разреза…

Кровь, кровь, кровь, кровь…

Из-за болевого шока множественные «шары» вживлялись в несколько заходов. Иногда ранки гноились и долго не заживали. Тогда лейбмедики ходили по отрядам и выпрашивали у зэков остатки любых антибиотиков.

Некоторым самопальная медицина не помогала и бедолаги шли сначала в больничку, а оттуда – прямиком в «дырку».

Но в основном, и как ни странно, операции проходили без особых осложнений. Наши «доктора» наблатыкались на многочисленных подопытных крысках и оперировали довольно умело. Николай Иванович Пирогов в гробу не переворачивался.

Через месяц после последней манипуляции улучшенный пенис можно было выставлять на ВДНХ. Его украшали одиночные или многочисленные твердые бугорки. Ну точно – случайно оставшиеся зерна на обглоданном кукурузном початке.

Самым популярным дизайном являлось полное кольцо из восьми горошин. Авторы «Сатурна» гарантировали, что от такого шайтан-устройства женщины будут целовать пятки своих пацанов…