день! Восхвалим Марию, Матерь Господа, которая принесла в мир единородного Сына Божия, поскольку сегодня мы в добром здравии можем выпить за здоровье нашей любимой повелительницы.

Нашей королеве Елизавете — здравицу: Слава! Слава! Слава!

Паунд мощно отхлебнул и, прежде чем сесть, позволил слуге налить себе еще:

— Вот, отдали должное Господу нашему и королеве, и вино снова обрело вкус. — Он положил себе на тарелку еще кусок поросенка.

— А вы знатный едок, — заметил маленький ученый, и в его тоне прозвучало нечто вроде зависти.

— Да, это сразу видно, господин Магистр, сразу, — Паунд отхлебнул и звучно расхохотался. — Я все время говорю: набей брюхо, чтобы потом не было глухо. Ешь, пока естся! За семью сытыми годами следуют семь тощих! Хо-хо-хо!

Арлетта, которая тщетно пыталась представить себе служителя Божьего тощим, поднялась:

— Я уже съела достаточно. Может быть, пройтись, поговорить с людьми? Нет-нет, преподобный, вы оставайтесь. В Гринвейлском замке каждый ест, пока не насытится.

— Я сопровожу тебя, любимая, — Витус тоже встал.

— Как мило с твоей стороны! — Она взяла его под руку.

— И я присоединюсь к вам. — Магистр вытер салфеткой губы и последовал за Арлеттой и Витусом.

За столом остались только неутомимый едок Паунд и старый доктор.

Вся троица присоединилась к группе зрителей, которые наслаждались искусством фокусника. Среди них оказались и миссис Мелроуз, и Коротышка. В то время как фокусник вытаскивал из ушей, карманов, из-за пазухи зевак яйца, яблоки и орехи, малыш затеял свою игру. Он сидел в траве возле дородной поварихи и каждый раз, когда маг преподносил что-то особенно удивительное и миссис Мелроуз, как завороженная, следила за ним, Энано протягивал за ее спиной свою ручонку и щипал ее в половинку задницы с другой стороны.

— Ай! — в который раз подскакивала кухарка, подозрительно озиралась по сторонам, никого не замечала и снова оборачивалась к карлику, который во все губки хихикал над пассами фокусника, не замечая ничего вокруг.

Миссис Мелроуз никак не могла взять в толк, что же происходит, и наконец ее осенило, кто мог играть с ней такие злые шутки!

— Эй, артист! — взвилась она. — Кончай, а то узнаешь, кто такая Кэтрин Мелроуз! — Она потерла мягкое место, которое уже начинало болеть.

Фокусник нахмурился и подошел к ней:

— Что? Что ты говоришь? Я должен кончать? Но я только начал! — Он провел ей рукой по носу и вдруг вытянул большой не слишком чистый носовой платок. Зрители покатились со смеху. — Это ваше, уважаемая?

— Н-нет.

— Уи-уи, ее сопливчик!

— Ах так! Если уж непременно хочешь знать, мой! — Миссис Мелроуз вырвала платок из рук фокусника и сунула его в карман своего фартука. Незадолго до праздника она суетилась со своими девушками в кухне и в заботах совсем забыла снять его. — Ах! — Снова кто-то прихватил ее седалище, и на этот раз фокусник был ни при чем, он стоял перед ней! — Ну, паскудник, погоди! — она вскочила и набросилась на парня позади себя, который тут же обратился в бегство. Она — за ним.

Витус шутливо погрозил Коротышке пальцем:

— Ты зло подшутил над кухаркой!

— Я? Да ты ще? Дя я ж ни сном ни духом! Щеб я этой жирненькой пулярочке?!

— Ну как знаешь!

Витус не мог сердиться на Энано и повел Арлетту и Магистра дальше. Они подошли к музыкантам, которые на сколоченных подмостках изо всех сил наяривали на всяческих музыкальных инструментах. Как раз закончился очередной зажигательный танец, и к ним повернулся задыхающийся Кит, только что отплясавший с Мартой. Он собрался лететь за прохладительным напитком для себя и подружки и чуть не наткнулся на Витуса:

— О, сэр! Э-э… милорд, простите, я вас не заметил.

— Ничего страшного, Кит.

— Спасибо, милорд. Я хотел вам сказать: Одиссей в порядке, и если вы захотите…

— … я скажу. Спасибо, Кит.

— И вообще, в конюшнях все нормально. Я все поставил так, как было при старом Пебблзе, милорд.

— Хорошо, хорошо, я всегда знал, что из тебя выйдет хороший шталмейстер, Кит.

Взгляд Витуса упал на Марту, которая робко пряталась за спину конюшего. В ее движениях было столько любви и преданности, что Витус понял: и здесь недалеко до свадьбы. Впрочем, Кит уже вполне мужчина, если уж говорить по правде, и может отвечать за свои поступки.

— Танцуйте, не будем вам мешать.

Когда они отошли на несколько шагов, Арлетта вдруг вскрикнула:

— Я и забыла! Подарок Полли, который я должна открыть в день рождения королевы! Сверток в моей гардеробной.

— Сейчас прикажем его принести, любимая.

Арлетта окинула взглядом слуг на площадке для танцев. Даже Хартфорд, которого она считала слишком чванливым, чтобы предаваться простонародным забавам, оказался здесь. Все они были счастливы.

— Ах, нет, возьмем сами, — сказала она. — Не будем им мешать. А кроме того, — она лукаво взглянула на Витуса, — мне не подобает тебя целовать при всех, а именно об этом я и мечтаю все это время.

— Твои аргументы более чем убедительны. Особенно последний, — ответил Витус, улыбаясь.

— И для меня тоже, и для меня, — поспешил заверить маленький ученый. — Но не обижайтесь, меня влечет на танцевальную площадку. Мне сказали, что сестра невесты Кэтфилда тоже здесь. Хотелось бы сравнить красоток.

В гардеробной Арлетта достала пакет из дорожного сундука и развязала ленту:

— Боже! У меня уже сил нет! Что же там, внутри?!

— Ты вроде бы хотела меня поцеловать… — Витус подошел сзади и положил руки на ее плечи.

— Сейчас, сейчас, любимый… Нет ничего приятнее, чем открывать подарки… Ты только посмотри! Это же марципаны! Целая коробка марципанов! Давай, съедим по печеньицу и вспомним о Полли!

— И о королеве, — Витус взял печенину и рассмотрел ее: — Что-то она не внушает мне доверия: потемнела и зачерствела… — Он с сомнением откусил. — О! А внутри она все такая же нежная!

Арлетта, откусывая от своей, кивнула:

— Как сама Полли. Жесткая снаружи, мягкая внутри. Я ее сразу разгадала, как только увидела. Женщины такое понимают сразу.

— Да?

— Да. А теперь поцелуй меня.

Утро понедельника не стало для прислуги праздником. У многих в голове шумело после прошедшего воскресенья. Но как во дворце, так и во всем поместье работа началась с первыми петухами. Другого при Кэтфилде и представить себе невозможно было.

Погода уже не была такой прекрасной, как в предыдущие дни. Солнце пряталось за дождевыми облаками, порывистый ветер задувал с северо-запада. Витус, закутавшись в теплую одежду, все утро провел в поместье. Вместе с Кэтфилдом они объехали верхом жнивье, пастбищные угодья, на которых паслись коровы и овцы, осмотрели урожай пшеницы и запасы